«Если», 1992 № 05 - [71]

— Есть классический ответ: пусть она выйдет за настоящего мужчину, — сказал Рассел, хотя устал так, что едва произнес эти слова.

— Им нужно отдохнуть, — решительно заявила Марион. — У нас будет уйма времени, чтобы все обсудить. А сейчас — тишина и покой.

Пока она говорила, у Анны уже закрылись глаза, заснул и Рассел. Они проспали почти весь день.

Вечером, перед заходом солнца, к «Хилтону» прискакал Абсу мес Марур. Он не скрывал радости и удивления, найдя Рассела и Анну в здравом уме и твердой памяти.

— Фарн зем Марур, следопыт и воин, тоже вернулся в крепость, — сказал он и добавил загадочно: — Поэтому я так рад, что мои друзья в полном здравии.

— А как он себя чувствует, здоров ли? — спросил Рассел.

Абсу ответил вопросом на вопрос:

— Лорд, я желаю знать, как вел себя мой вассал. Не обесчестил ли он свой клан?

Расселу это показалось странным, но он ответил:

— Фарн зем Марур, ваш слуга, наш друг и попутчик, вел себя, как и подобает отважному воину!

— Я рад, Рассел, — Абсу сказал это так, словно камень свалился у него с души.

— А как он себя чувствует?

— Он мертв.

— Мертв?!

— Его замучили видения, которые он принес. Он говорил о каком-то зеленом солнце, дьяволах и странных голосах. Говорил много такого, от чего застывала кровь. Потом я понял, что он неизлечимо болен, но не успел связать его — он бросился на копье.

— Абсу, — сказал Рассел, — Фарн не был сумасшедшим. Он был храбрым человеком и говорил правду о том, что видел и слышал. Мне трудно подобрать слова, понятные тебе, но я постараюсь объяснить, что с нами произошло.

Абсу молчал долго, очень долго, когда Рассел кончил говорить. Они сидели втроем — Абсу, Рассел и Анна, — наблюдая, как холоднее делаются звезды на чужом небе.

— Да, мне ясно теперь, — сказал Абсу, — что рувиры — великие маги. Да ведь и вы тоже — клан волшебников. Значит, неравенство не так уж велико.

— Но ведь мы не воюем, — ответил Рассел. — Вопрос не стоит так — у кого больше мечей или сильнее чары.

— Я знаю, друг. Наша задача — доказать, что мы мужчины.

— Наша задача — доказать, что мы одна раса. — 5то сказала Анна.

— Прежде всего, — сказал Рассел, — нам надо окрепнуть. Очень сильно окрепнуть.

Но последние слова, подытоживающие сказанное, все же принадлежали Абсу мес Маруру, повелителю клана Марур, хоругвеносцу и предводителю караванов. Он сказал:

— Давно сказано, что если зерно полновесно, а погода ясна, то быть урожаю щедрым. Это сказано Землей. И сказано Небом.

Эпилог

В 741 году Новейшей Эры город Порт-Грэхем был свидетелем запуска первой орбитальной ракеты. На обшивке из пиротитана красовалась эмблема в темно-красных тонах: морской конек с крыльями за спиной.

В двух километрах от корабля, в здании, построенном на месте давным-давно снесенного «Хилтона», сидели молодые мужчина и женщина и следили за отсчетом времени.

У Дженсел Гуптирегсон были длинные золотые волосы и прекрасное лицо — впрочем, за этой внешностью скрывался блестящий математический ум. Варн Греймарк был мал ростом и лыс, но, кстати говоря, был прекрасным спортсменом.

— Девяносто секунд, — сказал Варн, — все системы работают нормально. Что может остановить корабль? Этот чертов морской конек должен взлететь.

— Почему ты настаивал на этом символе, Варн? Может, крылатый палпал был бы лучше? Или летящее копье?

— А ты читала Книгу Говарда?

— Шестьдесят секунд. Конечно, читала, она есть в программе средней школы. Хотя можно было бы посвятить больше времени сравнительному религиоведению.

— В этой книге — вся история Созидания, — сказал Варн. — Ты, конечно, помнишь встречу лорда Рассела с крылатыми морскими коньками — рувирами?

— И что же?

— Мне просто понравился образ. Он невероятен, но красив. Сорок четыре секунды.

— Но зачем было выбирать что-то мифическое? Можно было взять нечто реальное.

— Ты математик, а чураешься мифов!

— Тридцать секунд, — ответила Дженсел. — Ладно, пусть будет морской конек — это красивое существо. Оно прекрасно своей иррациональностью.

Варн усмехнулся.

— Моя мать до сих пор верит, что лорд Рассел был первым человеком, вырвавшимся за пределы туманной стены. Каждый вечер она молится. его духу.

— А ты веришь в духов?

— Двадцать секунд. Нет, я верю в людей.

— Пятнадцать секунд. И что же люди должны сделать?

— Не знаю, как люди, а я хочу найти место, которого нет, — снова усмехнулся Варн. — Этим меня и привлекла ракетная техника. Хочу найти планету, которая называется Землей. Это жилище богов.

— Десять, — сказала Дженсел. — Ты сумасшедший.

— Девять. Так и есть.

— Восемь. Я хочу ребенка от тебя.

— Семь. Это будет прекрасно.

— Шесть. Как мы его назовем?

— Пять. Абсу.

— Четыре. Опять книга Говарда.

— Три. Опять.

— Два. Пусть будет так.

— Один. Пусть.

— Ноль. Старт!

— Взлетела! — закричал Варн во весь голос. — Взлетела ракета! Первая стадия полета — огненный морской конек носится среди звезд!

Варн всматривался вдаль через тройное окно, прислушиваясь к приглушенному шуму машин, который был похож на огненный музыкальный аккорд, взлетающий к небесам.

Какой-то момент пунцовый конек словно величественно восседал на огненном хвосте. Потом, как будто приняв решение, поднялся и, Плавно набирая скорость, устремился ввысь.