«Если», 1992 № 05 - [28]
И все же роботы первого поколения останутся рабами простых программ. Роботы второго поколения с более мощными компьютерами будут уже способны к обучению по типу условного рефлекса. В эти программы необходимо заложить системы «наказания» и «поощрения». Тогда робота можно «дрессировать», как домашнее животное.
Обучение таких машин — процесс длительный и трудоемкий. Этот недостаток будет устранен в следующем поколении роботов, оснащенных системой моделирования мира, которая позволит роботу «представить» обстановку и его собственные действия в этой обстановке. Нарезая мясо, такая машина несколько раз «проиграет» в уме весь процесс и выберет оптимальный вариант действия.
В течение десятилетий, затраченных на «эволюцию» роботов, разовьется мышление машины. Уже сегодня мыслительные программы роботов можно поставить вровень с мыслительными возможностями человека, а через сорок лет разум машины станет «сверхчеловеческим». Тогда робота с воображением можно будет «женить» на такой мыслительной программе, чтобы произвести на свет машину, обладающую почти всеми свойствами человека. Результатом такого союза будет создание, во многих отношениях напоминающее нас с вами, но в остальном непохожее ни на что, существующее в нашем мире.
Роботы четвертого поколения с человеческими возможностями восприятия, моторики и сверхчеловеческим интеллектом смогут заменить человека практически на любом месте. В принципе, общество вполне сможет функционировать без людей. Слабое человечество останется на земле, а специальные роботы- первопроходцы ринутся на завоевание Вселенной. Такое положение вещей представляется вполне естественным. Человек имеет два типа наследственности — биологическую и культурную. Совершенный робот знаменует точку, начиная с которой наша культурная сторона может существовать независимо от нас, освободившись от биологических ограничений. Разумные машины, воспринявшие наши способности и навыки, могут считаться нашими детьми, детьми нашего разума, превзошедшими своих родителей. Некоторым людям такое превосходство может показаться оскорбительным, а жизнь в таком окружении — лишенной смысла. Может ли человек принять участие в захватывающих приключениях интеллекта, доступных машине?
Вас привезли в операционную, и робот-хирург начинает многочасовую операцию. Слой за слоем ваш разум, то есть сигналы вашего мозга, переносится в компьютер. На мгновение вы умираете, а когда вновь открываете глаза, вы обнаруживаете вместо вашего тела — совершенное, не подверженное болезням, способное выдержать любые перегрузки, тело… Ваш новый разум имеет контролируемые «скорости». Сначала компьютер стоит на отметке «1» для синхронизации со старым мозгом, а теперь вы включаете скорость «1000», что позволяет вам думать и реагировать в тысячу раз быстрее. Вам кажется, что миг длится бесконечно. За время падения предмета вы успеваете оценить преимущества и недостатки попытки подхватить его на лету, рассчитать траекторию и время падения. Беседуя со старым «биологическим» другом, вы начинаете выходить из себя, потому что вам кажется, что одна его фраза длится буквально часами.
Новый разум не даст вам скучать: вы постоянно будете заняты решением сложнейших проблем и скоро почувствуете, что вам необходимо увеличить объем памяти и информации, и это будет первым признаком коренных изменений в сознании. И скоро вы услышите от друзей, захаживающих проведать вас, что стали больше похожи на машину, чем на человека…
С практической точки зрения это было очень удачным изобретением, и все им пользовались. Под «всеми» в данном случае имеются в виду Особые Люди, представители высших слоев общества. Иногда они спускались вниз, чтобы познакомиться с забавной и необычной цивилизацией, царившей на планете, желая почувствовать себя акулой среди мелкой рыбешки.
Особые Люди были «сливками» межгалактического мира. Оберегаемые передовой наукой, они наблюдали жизнь аборигенов, старательно скрывая свое происхождение. Но со всяким может произойти несчастный случай, даже со сверхчеловеком. Впрочем, вероятность этого была так ничтожно мала, что ее не принимали во внимание.
Разве что случится нечто совершенно непредсказуемое.
Например, лопнет стальной трос, на котором в двадцати метрах от земли подвешена строительная люлька.
Люлька упала, но не причинила никакого вреда. Лопнувший трос, освободившись от нагрузки, описал нижним концом непредсказуемую траекторию. Вероятность попадания его в конкретную точку была близка к нулю. И все же это произошло. От удара тросом череп раскололся, а мозги превратились в кашу. Автоматический датчик опасности, помещенный хирургическим путем под кожу жертвы, послал сигнал о помощи. Сигнал получили друзья. А труп попал к Фрэнку Уэстону.
Фрэнк Уэстон был ходячим анахронизмом. Трудно представить, чтобы при таком развитии медицины человек оставался хромым. Он хромал вот уже двадцать восемь лет. И еще труднее представить, чтобы у человека при такой хромоте было лицо настоящего ангела. Но если он и был похож на ангела, то, скорее, на падшего. Мертвым, конечно, было все равно, но родственникам умерших Фрэнк доставлял немало страданий. Матери девушки, покончившей с собой, он мог сказать, что ее дочь была беременна. А безутешному отцу, что его дочь умерла от венерической болезни. Никто никогда не сделал попытки проверить правдивость его утверждений. А если бы и проверили,
