«Если», 1992 № 05 - [19]

Земля неумолимо приближалась, и Шеда охватила паника.

Но через секунду он вылетел из потока, и теплая волна воздуха понесла его вверх. Расправив крылья, он стремительно взмыл в голубое небо.

Открыв нижние веки, Шед посмотрел вниз. Изуродованные тела фангов валялись на камнях. Один из антигравов, отцепившись каким-то образом от своего владельца, парил в воздухе, затем полетел в сторону Порта.

Небесный Охотник был там, где Шед его оставил.

Стоило ли теперь меряться с ним силами?

Безоружный человек-птица направился к животному.

Небесный Охотник, как и Шед, был измучен схваткой. Причина, по которой он не улетел в море, была только одна — он ждал его. Возможно, Охотник заманивает его, подумал Шед. Чувство мести присуще не только людям.

Снизив скорость, он сделал круг над головой гиганта.

Янтарные глаза следили за его движениями.

Медленно и осторожно к нему потянулось щупальце. Шед остался на месте. Глаз на щупальце открылся, и оно коснулось его руки.

Ядовитые шипы были спрятаны. Прикосновение было мягким и нежным.

Засмеявшись, Шед обнял щупальце, и Небесный Охотник обвил его тело.

Животное посадило Шеда на свой пузырь, где он мог отдохнуть. Кожа была горячей, но Шед не обращал на это внимания. Он снова засмеялся. Чудовище радостно замахало щупальцами. Осмелевшие драконы-амфибии верещали, когда они поплыли по небу. Бывшие враги стали братьями.

Перевел с английского Сергей КОНОПЛЕВ

Александр Ярилин, доктор медицинских наук ПРЕДЕЛ СОВМЕСТИМОСТИ

Проблема приспособляемости человеческого вида в американской фантастике окрашена, большей части, в драматические тона.

Алан Берхоу решает ее в нетрадиционном ключе, исполнив вековую мечту человечества и подарив человеку крылья. Наука, похоже, не столь оптимистична, о чем статья специалиста в областиАлександра Ярилина.

умаю, многие наши проблемы — и настоящие, и будущие — связаны с тем, что человек сам себе «подсовывает» другую среду обитания. «Другая» не означает «плохая», в самой среде нет ничего ни плохого, ни хорошего, это просто те условия, в которых сформировался человек в его нынешнем виде, то, к чему мы приспособлены. А такая многокомпонентная система, как человек, без сомнения, должна быть увязана с природной средой очень тонко. Температура, влажность, давление, состав воздуха и многое другое может колебаться в относительно узких параметрах, чтобы человек жил, действовал и чувствовал себя нормально. У каждого организма, каждой живой клетки есть оболочка, практически ничто не проникает внутрь в неизменном виде. Кроме того, существует система иммунитета, препятствующая биологической агрессии изнутри и извне. Поддерживаются необходимые для жизнедеятельности органический состав, температура, кислотность и т. д. и т. п. Ясно, что изменение окружения — любое — не соответствует тому, что «ожидаем» мы.

Конечно, различные факторы влияют на людей в разной степени, но, похоже, безразличных просто нет. И вот мы все более и более изменяем «исходную» среду. Могут быть изменения грубые. Допустим, дождь пролился кипятком. Или кислотой… Организм просто перестает существовать. Другой полюс — воздействия, на которые человек не реагирует, потому что ему нечем: на его клетках нет таких рецепторов.

Но названное — крайности, а в реальной жизни преобладают — и большая часть людей испытывает их на себе — изменения довольно мягкие, и коварство их в том, что воздействие не сразу дает о себе знать.

Обмен информацией с окружающей средой идет постоянно, и вдруг оказывается, что вокруг нечто похожее, да не совсем то. Организм обманут. Скажем, у фармакологов есть понятие «антиметаболиты». Схожие с веществами, из которых состоят всем известные молекулы, например, нуклеиновых кислот, они включаются в те же химические циклы, но не выполняют должной функции.

Приведу более подробный пример, раскрывающий механизм такого «обмана» на клеточном уровне — реакцию иммунной системы на облучение, радиацию. Облучение «учитывалось» при формировании человека в процессе эволюции, потому что существовали и космические лучи, и месторождения радиоактивных веществ, словом, естественный радиационный фон. Сейчас, однако, мы испытываем воздействие совсем иных доз — в несколько раз более сильное, чем наши предки, и получается качественно иной эффект.

Поговорим об этом чуть детальнее. За верхней частью грудины человека расположена железа — тимус. Это что-то вроде «закрытого учебного заведения» для лимфоцитов — клеток крови, которые распознают все чужое и препятствуют инфекции. Тимус состоит из эндокринной железы и стромы — своеобразной «кошелки» для лимфоцитов. В нормальных условиях он буквально набит ими. Облучение вызывает опустошение тимуса, но через некоторое время он снова заполняется… Все как будто восстанавливается. Однако постепенно количество лимфоцитов опять снижается, иммунная система идет вразнос, человек слабеет… Что произошло? Дело в том, что организм может реагировать только так, как он «умеет». Если сравнить все богатство наших физиологических реакций с библиотекой, то уже десятки тысяч лет в ней не появлялось ни одного нового текста. Сталкиваясь с чем-то необычным, мы можем выбирать только из уже имеющегося.