«Если», 1992 № 05 - [10]

На него смотрел человеческий череп.

Он пошел, содрогаясь от хруста ломающихся костей, наступая на ребра и голени, ожерелья из фальшивого жемчуга, кольца с поддельными бриллиантами, пластмассовые пуговицы, пудреницы, флаконы из-под духов, детские пустышки, вставные челюсти, наручные часы, настенные часы, карманные часы с заржавленными цепочками. В этом царстве мертвых резвились полчища крыс, неохотно разбегавшихся от его шагов. Впереди показалось бледно-желтое пятно. Бретт заспешил к нему, спотыкаясь, круша подошвами стекла очков. Неподвижное тело лежало лицом вниз — плоско, мертво. Он наклонился и перевернул Дхуву на спину.

Бретт хлопал его по щекам, растирал холодные ладони…

— Проснись, — шептал он, — проснись!

Человек застонал и открыл глаза.

— Гель может вернуться в любую минуту. Ты способен идти?

— Я его увидел, — слабым голосом проговорил Дхува, — но он так быстро льется…

— Пока мы в безопасности — поблизости его нет. Надо искать путь наверх.

Дхува вздрогнул и, наконец, пришел в себя.

— Где я? — спросил он хрипло. Бретт помог ему встать на ноги.

— Мы в подземной пещере. Вся земля под городом изрыта вдоль и поперек. Пещеры и ямы соединяются тоннелями, некоторые из них, насколько я понял, выходят на поверхность.

Дхува испуганно обвел взглядом гигантское кладбище:

— Оно притащило меня сюда в подарок мертвецам.

— Скорее, просто для того, чтобы ты сам стал мертвецом.

— Посмотри на них, — вздохнул Дхува, — их тысячи и тысячи…

— Наверное, все население города. Я думаю, Гель утаскивал их сюда одного за другим и подменял тотемами.

— Но почему?

— Может быть, потому что они нарушали ход действия. Но сейчас не до того. Надо выбираться отсюда — и как можно скорее. Пошли, я видел на той стороне вход в тоннель.

• • •

Солнечный свет казался ослепительным. Они сидели на земле у дверей угольного склада, куда привел их тоннель, мокрые и перемазанные глиной с головы до ног.

— Можно ведь найти какое-нибудь оружие против Геля, — задумчиво сказал Бретт.

— Зачем? Я не собираюсь с ними сражаться, — голос Дхувы дрожал. — Мне бы только ноги унести. Хоть обратно в Вавли. Пусть уж лучше Правители…

— Когда-то здесь был настоящий город. Гель постепенно занимал его, вел подкопы, уничтожал людей и заменял их големами, а вместо домов ставил декорации. И НИКТО ЭТОГО НЕ ЗАМЕЧАЛ. Я встретил одного толстяка, который прожил тут всю жизнь. Он настоящий, но ничего не желает замечать. Но мы-то все видим, а потому должны действовать.

— Нет, это не наше дело. С меня хватит. Убраться бы отсюда живым!..

— Гель, должно быть, прячется внизу, в этих подземных норах. Зачем-то он поддерживает видимость нормальной жизни наверху, не трогая тех, кто ему не мешает, вписывается. Скажем, для толстяка они разыгрывают сценки всюду, где он появляется. А он никогда не появляется в неожиданных местах и не делает ничего, что может нарушить действие. Наверное, он только один и остался, а все остальные хоть раз, да нарушили, потому что Гель способен создать только поддельную жизнь, как… как в журналах.

— Через стену мы как-нибудь переберемся, — размышлял вслух Дхува, не желая вникать в сбивчивые фразы Бретта. — Конечно, придется поголодать, пока перейдем пустыню…

Бретт заметил полугрузовой седан, стоявший на улице в тени высоких зданий. Он подошел к нему, потрогал ручку двери и тут услышал крик за спиной. Резко обернувшись, он увидел громадную волну Геля, грозно нависшую на Дхувой, который прижался спиной к стене склада.

— Не двигайся! — крикнул Бретт. Дхува замер, вдавившись в стену. От чудовищной студенистой массы исходил знакомый удушливый запах герани.

Бретт бесшумно поднял капот старого автомобиля, рывком оторвал конец бензопровода, из которого янтарным потоком хлынул бензин. Стащив с себя мокрый пиджак, он смял его и подставил под струю. Краем глаза он видел неподвижного Дхуву, распластавшегося по стене, и Гель — тоже неподвижный, сомневающийся. Пиджак намок, и Бретт нащупал в кармане брюк спички. Мокрая коробка разъехалась под пальцами. Он отшвырнул в сторону бесполезный коробок, взгляд его судорожно метался от предмета к предмету и, наконец, упал на аккумулятор. Бретт выхватил из кобуры пистолет и с его помощью замкнул аккумулятор. Запрыгали голубые искры.

Он сунул пиджак к самой батарее, и сразу же взлетели желтоватые языки пламени. Бретт схватил пиджак за рукав и крутанул его, как пропеллер, над головой. Привлеченный движением, Гель качнулся в его сторону, и Бретт изо всей силы швырнул в него горящий ком.

Гигантская волна желеобразного вещества переломилась и стала, наконец, похожа на живое существо, скорчившееся от боли. Гель сжался в комок, потом, сделавшись совсем жидким, стремительным потоком метнулся в водосточный желоб, обдав Бретта с головы до ног вонючей застоявшейся водой. Он успел заметить, как Дхува ногой отшвырнул все еще горящий пиджак в ручеек бензина, вытекающий из бензопровода и скатывающийся в водосточный желоб. В следующую секунду вся поверхность водостока была охвачена пламенем, взметнувшимся на двадцать футов в высоту, а в центре пожара извивалась и металась из стороны в сторону бесформенная черная тень. Клубы дыма вместе с невыносимым зловонием заполняли улицу. Пламя охватило машину — краска трескалась и горела. Последним гигантским прыжком Гель вырвался из огня, растекся по мостовой, как огромная лужа расплавленного воска, застывая, подергиваясь, и, наконец, застыл навсегда.