«Если», 1991 № 01 - [28]

Старик обладал уникальным даром: факты удивительные и невероятные он подчинял логике с такой же легкостью, как и самые обыденные. Вы скажете, не бог весть какой дар? Но большинство людей, сталкиваясь с чем-то таким, что противоречит житейской логике, вообще перестают соображать; фраза «Я просто не могу в это поверить» звучит заклинанием как для интеллектуалов, так и для недоумков.

А вот для Старика это пустой звук. И к его мнению прислушивается Президент.

Охрана из секретной службы работает серьезно. Рентгеноскоп сделал «бип», и мне пришлось сдать лучемет. Мэри оказалась просто ходячим арсеналом: машина подала сигнал четыре раза, потом еще коротко булькнула, хотя я готов был поклясться, что ей даже корешок от налоговой квитанции негде спрятать. Старик отдал трость сам.

Наши аудио-капсулы выявил и рентгеноскоп, и детектор металла, но хирургические операции — это уже за пределами компетенции охраны. Они торопливо посовещались, после чего их начальник решил, что предметы, имплантированные под кожей, оружием можно не считать. У нас взяли отпечатки пальцев, сфотографировали сетчатку и тогда только провели в приемную. Но к Президенту пустили одного Старика.

Спустя какое-то время нам тоже позволили войти. Старик нас представил, и я смущенно промямлил что-то в качестве приветствия. Мэри лишь сдержанно поклонилась. Президент «включил» свою знаменитую улыбку — ту самую, что вы часто видите на экране телевизора, — отчего мне сразу поверилось, что он действительно рад встрече. Я вдруг почувствовал себя тепло, спокойно и перестал смущаться.

Первым делом Старик велел доложить обо всем, что я делал, видел и слышал, выполняя последнее задание. Затем настала очередь Мэри. Президент дослушал ее до конца и на несколько минут задумался. Затем обратился к Старику:

— Эндрю, твой Отдел всегда оказывал мне неоценимую помощь. Случалось, отчеты, что ты присылал, поворачивали развитие истории…

Старик фыркнул.

— Значит «нет», так?

— Я этого не говорил.

— Но собирался.

Президент пожал плечами.

— Я хотел предложить, чтобы твои молодые люди нас на время оставили. Ты, конечно, гений, Эндрю, но и гении ошибаются.

— Видишь ли, Том, я предвидел подобную реакцию. И поэтому привел с собой свидетелей. Это не гипноз и не наркотические галлюцинации. Можешь вызвать своих психологов — пусть попробуют поймать нас на лжи.

— Я не сомневаюсь, что в подобных вещах ты разбираешься даже лучше, чем любой из моих специалистов. Взять, например, вот этого молодого человека — ты буквально вдохновляешь его на преданность себе, Эндрю. Ачто касается молодой леди — право же, Эндрю, я не могу начать военные действия, опираясь только на женскую интуицию.

Мэри молчала. Зато заговорил Старик:

— Черт побери, Том! — Я даже вздрогнул: ну разве можно так разговаривать с Президентом? — Я ведь знал тебя еще в те дни, когда ты работал в сенатской комиссии, а сам я был у тебя главной ищейкой. И ты прекрасно понимаешь, что я не пришел бы к тебе с подобной сказкой, если бы мог найти какое-то другое объяснение. Как насчет космического корабля? Что там внутри? Почему я не мог попасть на место посадки? — Старик вытащил снимок, сделанный с космической станции «Бета», и сунул его под нос Президенту.

Это, однако, не произвело на того никакого впечатления:

— Ну как же, факты… Мы оба с тобой неравнодушны к фактам. Но, кроме твоего Отдела, у меня есть и другие источники информации. Вот этот снимок, например. Ты, когда звонил, особо подчеркивал важность фотоснимка. Однако местоположение фермы Маклэйнов, указанное в земельных книгах округа, полностью совпадает с координатами объекта на этой фотографии. — Президент поднял взгляд и посмотрел на Старика в упор. — Я однажды заблудился в окрестностях своего собственного загородного дома. А ты, Эндрю, даже не знаешь тех мест.

— Том…

— Что, Эндрю?

— Ты случайно не сам ездил проверять карты округа?

— Нет, разумеется.

— Слава Богу, а то бы у тебя на плечах уже висело фунта три пульсирующего желе — и тогда Соединенным Штатам конец! Можешь не сомневаться: и клерк в столице округа, и агент, которого ты послал, уже таскают на плечах таких паразитов. Да, и шеф полиции Де-Мойна, и редакторы местных газет, и авиадиспетчеры, и полицейские — короче, все люди на всех ключевых постах. Том, я не знаю, с чем мы столкнулись, но они-то наверняка понимают, что из себя представляем мы, и планомерно отсекают нервные клетки социального организма, прежде чем эти клетки смогут послать сигналы. Или же взамен истинной выдают ложную информацию, как в случае с Барнсом. Так что, господин Президент, вы должны немедленно отдать приказ о жесточайших карантинных мерах в этом регионе. Другого выхода нет!

— Да, Барнс… — тихо повторил Президент. — Эндрю, я надеялся, что мне не придется прибегать к этому… — Он щелкнул тумблером на селекторе. — Дайте мне станцию стереовещания в Де-Мойне, кабинет управляющего.

Экран на столе засветился почти сразу. Президент нажал еще одну кнопку, и включился большой настенный экран. Перед нами возник кабинет управляющего станцией, где мы побывали всего несколько часов назад.