Эскул Бытие - [89]

Мы сидели уже несколько минут в молчании, глядя на воду, когда Капитан резко поднялся и шагнул ко мне. Мы встали лицом к лицу.

— Эскул Дан Холиен! Я не откажусь от своей клятвы! Твой рассказ ещё раз убедил меня в правильном выборе тени моего сердца. Она всегда могла смотреть на пять шагов вперёд. И вот, что я скажу тебе, ученик. Нам обязательно надо завершить оставшиеся две тренировки. Одну сегодня в святилище Лоос и одну завтра, в Роще Единорогов.

— Почему такая спешка, Мод? — в недоумении спросил я эльфа, когда мы вновь оседлали лошадей.

— Покажи мне ларец, — вместо ответа предложил Капитан.

Я молча достал ларец и протянул его эльфу. Но Мод не стал брать в руки артефакт, а только внимательно его осмотрел.

— Так я и думал. Серый Мелорн, — сказал он, когда мы уже двигались к броду.

— Это что-то значит?

— Это значит очень многое, Эс. Серый Мелорн — мёртвый мелорн. Мелорн — родовое дерево эльфийского Дома. Срубить мелорн — святотатство. Сделать из его древесины артефакт — святотатство вдвойне! А теперь скажи мне ученик, чей это мелорн?!

— Дома Чёрной Лилии? — потеряно спросил я.

— А теперь ты, Глена, — обратился Мод к всё время прислушивающейся к нашему разговору Ведьме, — от кого ты получила Фиал Изменения Сущности?

Хельга виновато посмотрела на меня от чего я начал закипать:

— Правду, Глена, только правду, сказку про хранилище клана, которого не существует я уже слышал.

— Я получила его в награду за выполнение задания, как и говорила, — в голосе её послышалось раздражение.

— От кого, Хельга, не зли меня!?

— Аннаинн Мелоинн, — пролепетала она

— Хм, Дориены, змеиные души, — желваки на скулах Модианна заходили ходуном, — Эскул, запомни на всю жизнь, этим тварям никогда нельзя верить. Они всегда гребут жар чужими руками. Именно их интриги привели к гибели моего Дома!

— Прости, Мод, но именно Хранительнице Аннаинн Мелоинн я во многом обязан освобождению из тюрьмы, — попытался я успокоить эльфа

— Чтооо!? — взревел Капитан, — и ты только сейчас говоришь об этом?

— Ну, я считал это несущественным фактом, тем более, что мне всё равно пришлось платить штрафы.

— Ладно, Эскул, — эльф как-то быстро успокоился, — ничего уже не изменишь, поворачивать поздно. Пока тебе следует знать одно. Тебя использовали. Использовали в тёмную, как щенка. Это стиль Дориен. И сейчас мы все идём к своей смерти. Вопрос только в цене. Как дорого мы продадим свои жизни?

— Мод, так зачем? Давай я пойду дальше один, осталось совсем немного. Я совсем не хочу твоей гибели. Да и Глена — бессмертная, ей особенно ничего не грозит.

— Опять ты меня хочешь обидеть, Рейнджер! Да я мечтал о встрече с этими проклятыми Дориенами столько лет! И ты хочешь лишить меня этого удовольствия? — Мод вновь завёлся, темперамент как у орка.

— Я не хочу тебя обидеть, Капитан, просто теперь понимаю, что настал тот редкий случай, года у нас действительно нет другого выхода, как идти в ловушку. И идти всем вместе.

— Я не ошибся в тебе, Эс. Только Тёмный Эльф, узнав об опасности для своей жизни, смело посмотрит в глаза приближающейся смерти и постарается получить максимум удовольствия от общения с ней, — и Мод гулко захохотал.

Мы приблизились к броду и когда копыта лошади Модиана первыми вошли в воду, он, отсмеявшись, добавил:

— У меня будет просьба, Эс

— Всё, что в моих силах, брат…

— Я не собираюсь умирать быстро, но, если и когда это случиться, ты возьмёшь моё сердце и отнесёшь вместе с сердцем Эраинн Единорогам. Слово?

— Слово, Капитан.

Брод преодолели быстро, едва замочив сапоги. От реки шла довольно приличная тропа, по которой, немного оглядевшись, мы и двинулись на рысях к Святилищу. Где и были уже через полчаса, как и рассчитывали. Вечер застал нас подходящими к большой, заросшей сорняком поляне. По периметру, словно часовые, сплетались корнями вековые дубы. У восточного края зияла провалом яма, наполненная на треть дождевой водой, чернеющей в лучах заходящего солнца. Всё, что осталось от родового дерева Чёрной Лилии.

Мод молча стоял на краю ямы, вглядываясь в блики на воде.

Я подошёл к нему, положил руку на плечо:

— Капитан, может в другом месте переночуем? А то, как на кладбище…

— Нет, всё нормально, Эс. Кости давно звери лесные растащили. Ты же знаешь, эльфы не зарывают в землю мёртвых, как хумансы, и не сжигают их в огне, как орки и половинчики, не закладывают камнями в гротах, как гномы. Если эльф погибает в бою, его относят к родовому дереву, и он становится его продолжением. Но моих братьев некуда было нести. Дориены срубили Мелорн, а пень сожгли магическим огнём, — мне показалось или вечернее солнце блеснуло на щеках Модианна, — пойдём, Рейнджер, на другом краю поляны дубы образуют полукруг, там будет, где укрыться от ветра и чужих взглядов.

Пока вели коней под уздцы, пока определяли их на ночь, подвешивая торбы с ячменём, занимались очагом, стемнело. Греясь у костра, я поймал себя на мысли, что, наверное, это первый и последний спокойный день в игре. Завтра — послезавтра всё решиться.

— Эс, Глена, советую сегодня пораньше лечь спать, завтра встанем рано. Сегодня Светлые не нападут. Мы им нужны у Рощи Единорогов. Отдохните хорошенько. А мы с тобой, Рейнджер, займёмся, как и обещал, тренировкой. И мы перешли на другой конец поляны. Сегодня светила полная луна.