Эскиды - [35]

Шорох… Жива замерла на полушаге. Папка скользнула в ладонь и слегка приоткрылась… Нападение было стремительным, как в кошмарном сне. Грязные когти с размаху полоснули по руке, разодрав рукав и глубоко проникнув в плоть. Повелительница взметнула на убийцу разъяренный взгляд и нанесла ответный удар. Она не помнила, когда последний раз так дралась. Удар, еще удар! Боль где-то далеко! Только гнев! Никто не смеет нападать на нее исподтишка! Наемник сплюнул на мостовую темную слюну и ринулся на нее. Пальцы Целительницы крепко сжали корочки папки, намертво зафиксировав бумагу. Жива перехватила насмешливый взгляд убийцы и взметнула руку вверх. Хлынула кровь. Наемник еще пытался зажать широкой чешуйчатой ладонью вспоротое горло, но жизнь уже утекала от него по грязным камням мостовой…

Повелительница в ужасе отскочила в сторону, чтобы не вступить в растекающееся темное пятно. Убила… Убила! Дрожащими пальцами Жива прятала внутрь окровавленные уголки тонких листов документов. В голове пульсировал страх: Целители… Что скажут они, когда узнают? Жива отшатнулась назад и уперлась во что-то твердое.

— Вот и все, — скрежетнул довольный голос, заламывая Повелительнице руки.

Кто-то больно схватил ее за волосы и жестоко дернул вниз, заставив растянуть шею. Огромными, ошалевшими от страха глазами она смотрела на своего убийцу. Безобразная морда с многочисленными костяными наростами звала кого-то из темноты. Их было шестеро. Шестеро! Значит это не просто грабители. Это наемники! Вот почему ребята так волновались! Вот почему просили дождаться их! Они чувствовали что-то неладное! А она нет!

Высокое существо в темном плаще склонилось над ней так низко, что она могла бы слышать его дыхание, если б оно было.

— За что? — надсадно выдохнула Повелительница. Дышать становилось все труднее.

Незнакомец одним взмахом скинул легкий плащ. И сердце мучительно сжалось. Сайрийец!

Убийца вынул из-за пазухи изящный кинжал и обмакнул его в свою слизь. Жива расслабилась и закрыла глаза. В голове стремительно проносились образы друзей и родных. Разум пытался выбрать наследника ее силы, но бессильный ужас не давал сосредоточиться. На грудь брызнула теплая кровь…

— Открой глаза! — нетерпеливо потребовал юный девичьи голос. — Жива!

Среча, сверкая яростным взглядом, что было сил встряхнула Повелительницу. Это, казалось, привело Живу в чувство.

— Все хорошо! — повелительница вытерла окровавленный наконечник копья о белоснежный платок и выкинула тот в сточную канаву. — Твари! На что они надеялись, нападая на рося.

И обратив копье в веретено, девушка связалась с Дашубой.

— Эдельвейрик оказался прав. Они напали на нее, — бросив на перепуганную Живу быстрый взгляд, продолжила: — Похоже, что в порядке. Сейчас пытается прибрать свои волосы… Да… Ждем. Кого? Нет, лучше Леда. Да. Мы будем у нее на квартире. Нет… Не с нами… Нет. Нет, он вернулся к Лиалину. Все?

Оборвав телепатический канал, Повелительница подошла к Целительнице. Пора было уходить. Жива вздрогнула и, вдруг разрыдавшись, осела на мостовую. Слезы катились по перепачканному кровью наемника лицу, по ноющей шее, по тонким пальцам, судорожно зажимавшим рот и пытавшимся предотвратить истерику. Живу била крупная дрожь. Среча неуверенно присела рядом и неловко обняла ее за вздрагивающие плечи. Надо уходить. Нечего сидеть последи залитой кровью мостовой.

Вся Десница Сварога собралась в главном зале Грозовых Владений Перуна. С открытой террасы слышался тихий шелест листвы и стрекотание ночных насекомых. Лиалин поплотнее закутался в плащ. Дашуба лично явился за ним в дом Эдельвейрика, чтобы забрать на собор. Нервное напряжение, вызванное видением и последующими событиями, постепенно отпускало. Только сейчас он осознал, что здесь собрались действительно все семеро. Такого не случалось уже очень много лет. Жива, державшаяся все это время возле него, была еще бледна. На юном лице жесткой складкой меж бровей обозначились мысли, тревожащие Повелительницу. Лиалин по-братски ласково обнял её, и взглянул на Дану и Семаргла, тихо разговаривавшихся в сторонке. Мерное покачивание двух из семи голов Повелителя в такт словам Даны указывали на то, что каким бы ни был предмет их разговора, Семаргл был во многом согласен со своей собеседницей. Дашуба, Хорс и Ютра предпочли покинуть зал, удалившись на террасу.

Опершись на холодный мрамор колонны, Лиалин наблюдал за Великими из спасительного сумрака. Общаться с Воинами Десницы не было ни душевных ни физических сил. Перед глазами опять встал образ прабабки, с протянутыми к нему руками. Он так и не решился рассказать, откуда стало известно о грозящей Живе беде. И хотя Хорс и не поверил в его внезапно проснувшееся яснознание, все же настаивать не стал.

Лиалин легко коснулся губами виска Живы, как бы прощаясь. Пора идти. Больше бездествовать он не мог. Сейчас Жива, а следующая очередь вполне возможно его. Нет! Он не желал умереть, так и не увидев Леесу еще хотя бы раз. Ему необходимо было понять, что произошло. А значит, необходимо было попасть на Ки'ко…

Массивные двери, подернувшись дымкой, растворились как мираж, и в зал в сопровождении Леда вошел Перун.