Ёшкин кот - [17]
Васька от услышанной команды, как подкошенный, мешком свалился в траву и потянул за собой растерявшегося Серёгу с пакетом пирожков.
― Ну, чего ты меня повалил, я же с пирожками шёл. Со мной надо очень осторожно. Сейчас пирожки могли помяться.
Васька опять облизнулся, словно проглотил очередной пирожок.
― Надо было осторожней самому падать, ― сказал в оправдание Валерка, ― мы тут в засаде, таинственное чудо ждём как из печки пирога.
― Всё! Кажись, падает вертухай.
Жаворонок, чертыхнувшись несколько раз в воздухе, камнем ринулся к земле, словно спасаясь бегством от беркута.
― Я заметил след в траве, куда приземлился джурбай, ― выпалил Колька, не отрывая взгляд от местности, где исчез жаворонок. ― Теперь запросто отыщем тайное место. Бежим!
― А пирожки! ― завопил Васька, поглядывая на измятый пакет в руках Серёги.
― Ох уж эти пирожки! С утра покоя не дают! И вправду в животе колики начались. Показывай, Серёга, чего натащил из дома!
Мальчики расположились рядком перед ним на траве. Серёга развернул газетку со снедью и каждому дал по румяному пирожку:
― Мамка враз напекла всем по пирожку!
― А себе? ― произнёс Колька.
― А я дома целых два съел, а ещё один сэкономил.
Про запас взял.
― Бог троицу любит, ― улыбнувшись, сказал Колька.
Серёга полез в карман доставать домашний припас и, откусив, добавил:
― Могу поделиться.
― Да уж ладно, жуй! Скоро наступит и наш час, буржуй. Вот отыщем тайное место, тоже завидовать будешь.
Ребята ели пирожки, хохотали и веселились, вспоминали, как накануне ёшкин кот угодил Ваське-пухлячку на голову.
― Хороши пирожки, да маловато. Мамке передай от нас спасибо!
― Кажись, я накормил вас! ― произнёс Серёга. ― Теперь показывайте тайное место.
― Неплохо бы ещё по пирожку, ― произнёс Васька-пухлячок и от испытанного удовольствия ещё раз облизнулся.
Мальчики хихикнули, посмотрев на Ваську и, задирая высоко ноги, спотыкаясь, бросились бежать по высокой траве к тому месту, где пропал жаворонок.
Налетевший лёгкий ветерок шелестел по верхушкам трав, разбрасывал по сторонам ещё не успевшие вызреть метельчатые верхушки весенней травы, раздувал по пути ребячьи рубахи. Наполняемые шаловливым ветерком рубахи трепетали, словно одуванчиковые парашютики, подгоняемые ветром. Мальчики неслись по полю к месту своей тайной встречи. Вдруг Колька от неожиданности остановился. Прямо из-под ног, хлопая длинными крыльями, вспорхнул жаворонок.
― Где-то здесь это место, ― почти шёпотом выговорил Колька.
Оглядываясь по сторонам, он медленно двинулся дальше. Мальчики, робко ступая по траве, молча украдкой продвигались за Колькой. Небольшое углубление, похожее на окоп, привлекло их внимание. Колька наклонился над травой, укрывавшей углубление, и разглядел примятый пятачок пожухлой травы, среди которой лежало скрученное в маленький веночек жаворонковое гнездо. В нём находились четыре птенца. Они молча тянули свои разинутые желторотые рты, при этом в такт кивали головками, словно приветствуя мальчиков.
Мальчики наклонились к гнезду и зашептали:
― Какие милые малявки…
― …они есть хотят…
― …а у нас ничего нет…
― …мы даже не догадались оставить кусочек пирожка…
― Чур, птенцов не надо трогать, ― первым сказал Колька. ― А то мать может к ним не вернуться.
Жаворонок, наблюдавший за мальчиками откуда-то со стороны, несколько раз пролетел низко над их головами, проявляя родительское беспокойство.
― Отползаем к оврагу, ― негромко сказал Колька. ― Пусть это место останется нераскрытой тайной. Это будет наша общая засекреченная тайна, о нёй никто больше не должен знать.
Мальчики удалялись всё дальше и дальше, и каждый думал о чём-то своём. Шли они не спеша к оврагу, за которым был их дом, их гнездо, в котором им посчастливилось появиться на свет.
Берка-Борис
Кольке почему-то никогда не хотелось быть пожарным, в отличие от родственника Бориса, которого Колька с любовью называл Берка. На лето Берка приезжал из деревни погостить в город. Колька уже знал, что пожарные борются с укрощением огня, а ему, наоборот, больше нравился огонь в печи, когда он разгорался, и языки жаркого пламени облизывали горящие поленья, принесённые в дом с холода. А ещё ему нравилось сидеть у ночного костра на рыбалке и слушать, как потрескивают в нём сухие ветки, и смотреть, как искры от нагретого костром воздуха поднимаются вверх, в темноту, и уносятся высоко в небо, где они в виде ярких звёздочек продолжают своё таинственное свечение на фоне звёздного небосклона. Они мерцали, подмигивали, как ночные светлячки, завлекая отправиться за собой в путешествие сквозь непроглядную ночную тьму.
Берке нравилось лежать с книжкой в руках, расположившись на мягком диване с булкой, намазанной вареньем, и мечтать о работе пожарного. Он думал, что когда нет пожаров, то в свободное время можно на службе проводить с книжкой в руках. Его увлекало чтение, и он мог зараз, за четвертиной хлебного каравая и банкой варенья, прочитать книжку Аркадия Гайдара или Марка Твена толщиной с жирного карася, пойманного на местном пруду. Сейчас Берка, развалившись, лежал на диване и смачно откусывал намазанную вареньем булку. На время оставив её в покое, он быстро подносил ко рту указательный палец. Языком проводил по кончику пальца, словно слизывая расплывшееся варенье. После возвращал руку к книге и лёгким движением с небольшой паузой перелистывал страницу за страницей. Затем он на ощупь отыскивал отложенную булку. Причмокивая языком от удовольствия то ли от прочитанного, то ли от забытого вкуса булки, Берка продолжал своё увлекательное чтение.
