Еще жива - [100]
— Я есть бог! — орет он. — Я единственный бог, другого уже не будет.
Я слишком устала от этой борьбы.
— Я больше не верю в Бога. Почему я должна верить?
Мое дитя издает тонкий писк. Бедная девочка! Только родилась — и сразу оказалась в гуще примитивных разборок. Но эта будет не такой, как предыдущие. Эта будет до смертельного исхода.
— Дай нам просто уйти, — говорю я.
Спокойно. Самка-альфа защищает свое.
Он наклоняется к нам. Протягивает руки. Я отскакиваю настолько, насколько позволяют наручники, но этого совсем недостаточно.
— Отдай мне моего ребенка.
— Зачем? Я не могу понять, зачем мы тебе нужны? Почему мы?
От его смеха меня бросает в дрожь.
— Мне нужен твой ребенок, потому что он рожден от родителей, невосприимчивых к болезни. Твой ребенок не заразится.
Фрагменты пазла сдвигаются и переворачиваются.
— Ты ведь ищешь лекарство.
— Не будь дурой, лекарства не существует.
Он словно откусывает каждое слово и выплевывает мне в лицо.
— Мертвые мертвы, их не вернуть. Я создал болезнь, которую не победить. Я создал ее. Я. Не Джордж. Я разработал ее таким образом, чтобы изменения никогда не прекращались. Никто не может предугадать, какие хромосомы будут задействованы и во что они превратят своего носителя. Возможно, в нечто доселе невиданное. Мы все отбросы. Мы должны умереть.
Мне хочется избить его, наброситься и колотить кулаками, но все оставшиеся у меня силы забирает мой разум.
— Ты и Поуп, вы это сделали всем нам.
— Ты ничего не понимаешь, американка. Ты глупая женщина. Ты мыла пол и выгребала мышиное дерьмо из клеток. А я ученый. Доктор наук. Я хочу получить ребенка. Я никогда не буду иметь собственного. Я отдал свое женское естество этой болезни. Я превратился в мужчину против собственной воли. Джордж все забрал у меня. Работу. Возможность иметь детей. Он отнял у меня все!
Взрыв смеха вырывается у меня из горла, лед и огонь одновременно. Боль пронзает тело, но я не обращаю на нее внимания. Если бы все происходящее не было столь трагично, я бы могла поспорить, что это мыльная опера. Злодей с закрученными усами в действительности оказывается девушкой!
— Так ты та женщина на фотографиях?
Теперь все встает на свои места. Я вспоминаю слова Лизы о том, что он не такой, как все прочие мужчины. И это его постоянное женоненавистничество, его нарочито мужские телодвижения, как будто отрепетированные перед зеркалом. Видимо, случай, порывшись в барабане генетической лотереи, вытащил X-хромосому, при этом нечаянно отломив ей одну ножку.
— Был ею до болезни. Я был женой Джорджа Престона Поупа пятнадцать лет! Он был холодным, жестоким человеком, до конца мне непонятным, пока не заразил меня против воли. Нам нужно было протестировать на людях, и он сделал мне инъекцию. Не себе, мне. Я знал, что он не испытывал ко мне никаких чувств, его интересовали только бизнес, деньги, его репутация великого человека. Он должен мне ребенка.
Я смеюсь, как будто это лучшая шутка, какую я слышала в своей жизни. Эстрадные сатирики оторвали бы с руками такой сюжет. Я бросаю ему в лицо письмо Ника, словно кирпич.
— Прочти.
— Не смейся надо мной! Отдай мне моего ребенка.
— Прочти! — ору я, пока от надрыва у меня не начинают болеть легкие. — Прочти это письмо.
Он пробегает глазами листок. Происходит метаморфоза. Деградация от камня к беспомощно оседающему телу потерявшего надежду человека. Он сидит какое-то время среди обломков своего прошлого и будущего.
— Я не понимаю.
«Кто сейчас глупая женщина?» — хочу я спросить его, но не могу. Я все еще человек, все еще личность. Я по-прежнему способна сочувствовать даже тому, кто не заслуживает сочувствия. Неважно, что происходит, но моя гуманность не исчезла. Даже если мне не дано пережить эту ночь. Убить его? О да, я могу, но у меня нет желания насмехаться над ним — над ней — после того, как стала известна его история.
— Ник умер. Он заразился твоей болезнью и умер. Как видишь, моя дочь тоже может быть носителем «коня белого», может заразиться, умереть или превратиться в чудовищное существо. Как ты все время говоришь, в отброс.
— Нет.
В этом слове заключено все его нежелание поверить.
— Да.
— Нет, этого не может быть.
— Но так есть.
Он ничего на это не отвечает.
— Теперь нам обоим придется иметь с этим дело. Ты заварил эту кашу, ты и твой муж. Теперь нам всем ее расхлебывать. В том числе и тебе.
— Заткнись, — перебивает он. — Слушай.
Но я уже услышала. Что-то приближается к нам. Пока мы препирались, пришла ночь, а вместе с ней и те, кто обитает в потайных норах этого города.
Глава 24
Криков нет. Громогласные звуки, издаваемые рассерженными людьми, отпугивают слабых существ. Завопи — и существо, которое считает себя слабее телосложением, меньшим по размеру или стоящим ниже на иерархической лестнице, умчится, избегая возможного нападения. Законы природы действуют даже в бетонных джунглях. Поэтому они и не пришли раньше. Они ждали, скрючившись за дверьми и мусорными контейнерами, пытаясь обнаружить у нас слабые места, стараясь определить, какую ступень мы занимаем на эволюционной лестнице.
Есть переменные величины, влияющие на их активность: если их больше, чем нас; если они уверены, что мы ранены или ослаблены; если у нас есть что-либо, необходимое им для выживания.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…
Ироничный, остроумный и очень глубокий роман о злоключениях скромного монаха, экзорциста брата Гаспара, приглашенного в Ватикан высшими иерархами католической церкви, чтобы изгнать дьявола из самого Папы Римского, — первое произведение испанского писателя Антонио Аламо (р. 1964), переведенное на русский язык.
Эта книга, подводящая итог знаменитой трилогии, состоит из трех частей: «Гроб в небе», вероятно, должен был стать наиболее ярким эпизодом романа «Спираль»; «Лимонное сердце» — это самый первый по времени эпизод из «Звонка»; «День рождения» опускает занавес после романа «Петля».
Сборник из семи рассказов, реальность в которых контролируется в той или иной степени морем и водой. Ужасы в этих рассказах — психологические, что доказывает: Судзуки тонкий наблюдатель мужских и женских характеров и мастер манипуляций.
Перед вами книга самого экстравагантного – по мнению критиков и читающей публики всего мира – из ныне творящих японских писателей. Возможно, именно Харуки Мураками наконец удалось соединить в своих романах Восток и Запад, философию дзэн и джазовую импровизацию. Если у вас возникает желание еще встретиться с героем Мураками и погрузиться в его мир, тогда прочитайте «Дэнс-Дэнс-Дэнс».