Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы - [16]

Август 1991. Неудавшийся путч против Горбачева, предпринятый советскими сторонниками твердой линии, политически укрепляет позиции Ельцина, который объявляет о роспуске Коммунистической партии Советского Союза (КПСС). Четыре месяца спустя прекращает свое существование и сам Советский Союз, и Горбачев становится безработным.

1 декабря 1991. В ходе национального референдума советская Украина с ее 50 миллионами жителей проголосовала за независимость. В течение второй половины 80-х годов после трехсот лет российского правления агитация за независимость на Украине усилилась. В ноябре 1990 года Борис Ельцин, незадолго до этого объявленный лидером России — но во все еще существующем СССР во главе с Горбачевым, — в исторической речи, произнесенной в Киеве, отрекся от имперского наследия России. Референдум подтверждает желание украинского парода стать полностью независимым.

Большинство событий, перечисленных в хронологии, были чреваты сложными международными последствиями, заслуживающими заголовков на первых полосах газет. Они требовали внимательной оценки и трудных политических решений. Один или два крупных международных кризиса в год, наверное, можно считать обычной вещью для современных президентов, но много кризисов и к тому же почти совпадающих — явление экстраординарное. Целая эпоха внезапно подошла к концу. Развал первой коммунистической державы и сопровождающий его каскад революционных событий захлестнули весь процесс политических решений. В этой обстановке понятие нового мирового порядка по крайней мере могло служить некоторым руководством и удобной, даже целесообразной программой действий. Оно давало уверенность и хотя бы слабую надежду и создавало пространство для разнообразных политических вариантов.

Победоносная дипломатия

Самой неотложной задачей было отрегулировать прогрессирующий развал коммунистического мира таким образом, чтобы он не мог привести к мощному международному взрыву, которого пока удавалось избежать. В совместно написанных мемуарах «Мир стал иным» Буш и Скоукрофт откровенно признают, что они не хотели повторения беспорядков в Восточной Европе, которые имели место в 1953, 1956 и 1968 годах, когда начинавшаяся либерализация вызывала ответную реакцию советской стороны. Теперь же целью была трансформация, а не просто стабилизация.

В этой связи команда Буша была озабочена тем, чтобы беспрецедентный призыв Горбачева к новым формам глобального сотрудничества не посеял семена разногласий в Атлантическом сообществе. Они опасались, что Горбачев может даже соблазнить Францию, руководимую Франсуа Миттераном, и Великобританию, руководимую Маргарет Тэтчер, испытывавших опасения перед воссоединенной Германией, и втянуть их в сделку, которая укрепила бы разваливавшуюся советскую структуру. Команда Буша понимала, что европейская и американская пресса была крайне отрицательно настроена в связи с явным отсутствием какой-либо инициативы со стороны США в отношении привлекательных предложений Горбачева и усиливавшегося советского кризиса.

Волнения в коммунистическом мире не ограничивались только советской сферой. Китай также, казалось, находился на грани взрыва. В то время как летом 1989 года навязанный Советами режим терпел поражение в Польше, социальное недовольство вышло на поверхность и в Китае. С размыванием четких границ между политическим контролем и социально-экономической либерализацией беспрецедентная волна студенческих выступлений за демократию выглядела в тот момент так, как будто и китайский коммунистический режим мог взорваться.

События в конце мая и начале июня 1989 года, кульминацией которых стала кровавая расправа над студентами на площади Тяньаньмэнь в Пекине, давала важный ключ к стратегии, проводимой администрацией Буша в отношении общего кризиса коммунизма. Возведение статуи, названной «Богиня Демократии», поразительно напоминавшей Статую Свободы, в самом сердце столицы коммунистического государства было событием символического значения. Является ли усиливающаяся болезнь советской системы такой же разрушительной, как и демократическая революция против укрепившегося режима в Китае? Должны ли Соединенные Штаты связывать себя с этим, делая рискованную ставку на стратегически выгодное китайско-американское сотрудничество, начатое администрацией Никсона и получившее значительное развитие при Картере? И что будет, если взрыв приведет к гражданской войне в Китае?

Прежде чем на эти вопросы могли быть даны ответы, восстание студентов было 4 июня безжалостно подавлено танками и смертельным огнем — как раз в тот день, когда коммунисты лишились власти в Польше. Подавление в Китае было грубым, решительным и эффективным. (Примерно за год до этого я обедал в Пекине с Ху Яобаном, бывшим тогда генеральным секретарем Коммунистической партии Китая, и был поражен либеральными реформами, за которые он открыто высказывался на считавшейся закрытой встрече. Излагавшиеся им взгляды покалывали, что по крайней мере часть высшего руководства выступает за далеко идущие изменения в политической системе. Вскоре после нашей встречи Ху был отстранен от власти и умер еще до происшедших студенческих выступлений. Но в высшем китайском руководстве явно были разногласия и во время тяньаньмэньского кризиса.)