Эсэсовский легион Гитлера. Откровения с петлей на шее - [3]

Эту тяжелую проблему следовало решить как можно быстрее. Почти все обозреватели полагали, что Германия одержала полную победу. Необходимо было изменить точку зрения. Можем ли мы, опасаясь ответственности, позволить стране безвольно плыть по течению?

В течение нескольких недель я размышлял об этом.

Только запросив и получив у короля разрешение, я возобновил издание газеты рексистов.

Однако бельгийский коллаборационизм, который возник в конце 1940 года, пошел в неверном направлении. Было совершенно понятно, что немецким оккупационным властям больше нужны капиталисты, чем идеалисты. Никто не мог точно понять, что именно требуется Германии.

Король бельгийцев Леопольд III желал выяснить все более точно и разобраться во всем. Он попросил Гитлера принять его. Аудиенция была дана. Но король Леопольд вернулся из Берхтесгадена, ни в чем не преуспев и не узнав ничего нового.

Было ясно, что нашей стране придется ждать, пока установится мир. Но к тому времени может быть и поздно. Мы должны победить раньше, чем закончится война, чтобы получить право вести переговоры с Германией на веских основаниях. Как этого добиться?

Коллаборационизм внутри страны был не чем иным, как работой в окружении, собиранием обломков, бесконечной борьбой за влияние против непонятных второстепенных персонажей. Такая работа не только не принесет авторитет занимающемуся ей, но может только дискредитировать его.

Я не попался в эту ловушку. Я следил и искал другой вариант. Внезапно в июне 1941 года я получил свой шанс: Германия начала войну против Советского Союза.

Это была уникальная возможность, возможность завоевать уважение немцев в бою, завоевав славу. В 1940 году мы были побеждены, наш король стал пленником.

В 1941 году нам представилась возможность стать товарищами своих завоевателей. Все зависело от нашей отваги. Наконец мы получили возможность завоевать престиж, который позволит нам в момент реорганизации Европы говорить с высоко поднятой головой от имени своих героев, от имени своих павших, от имени своей нации, которая принесла в жертву свою кровь.

Во время нашей борьбы в бескрайних степях Востока мы желали исполнить свой долг перед Европой и христианством. Но, мы говорим об этом прямо, мы с первого дня заявили об этом прямо и громко, мы приносили в жертву свою юность ради будущего нашей нации в могучей и спасенной Европе. Именно ради этого погибли тысячи наших товарищей. Именно ради этого тысячи мужчин сражались четыре года, страдали четыре года, поддерживаемые этой надеждой, ведомые этом желанием, укрепляемые уверенностью, что добьются своей цели.

Рейх проиграл войну, но ведь он также мог и выиграть ее.

До 1945 года победа Гитлера оставалась возможной.

Я уверен, что если бы Гитлер стал победителем, признал бы право нашей нации на жизнь и величие, право, которое приобретается медленно и трудно, кровью тысяч бельгийских добровольцев.

Эти люди вынесли два года эпической борьбы, прежде чем привлекли внимание Рейха. В 1941 году бельгийский антибольшевистский Валлонский легион отправился на фронт, никем не замеченный. Наши солдаты должны были дать множество примеров отваги, тысячи раз рисковать жизнью, делая имя своей страны легендой. В 1943 году наш легион добровольцев стал известен всему Восточному фронту своим идеализмом и бесстрашием. В 1944 году он достиг пика своей славы во время битвы вокруг Черкасс. Немецкий народ, более чем другие, ценит мужество солдата. Наше признание в Третьем Рейхе было уникальным, нас ценили выше, чем кого бы то ни было еще.

За время войны я видел Гитлера два раза, но мои визиты к нему ясно показали мне, что мы выиграли для своей страны. Пожимая мне руку в момент отъезда, Гитлер с волнением сказал мне: «Если бы у меня был сын, я хотел бы, чтобы он походил на вас». Как после всех сражений он мог отказать мне в праве моей страны жить в чести? Наши добровольцы достигли своей мечты, в случае победы немцев они помогли бы возрождению нашего народа и повели бы его к величию.

Победа союзников временно сделала бесполезными усилия четырех лет войны, гибель наших мертвых и славу выживших.

После поражения мир приложил все силы, чтобы опозорить проигравших. Наши солдаты, наши раненые, наши инвалиды были приговорены к смерти или брошены в концентрационные лагеря. Победители не уважали ничего, ни чести воина, ни наших родителей, ни наши дома.

Но величие не может быть напрасным. Добродетели, проявившиеся в страданиях и жертвах, сильнее ненависти и смерти. Точно так же солнце изгоняет ночную тьму, чтобы воссиять с новой силой.

Будущее принесет больше, чем просто реабилитацию. Оно не только приведет к признанию героизма солдат, сражавшихся на Восточном фронте, все поймут, что они были правы. Они были правы, потому что большевизм — это отрицание любых ценностей. Они были правы, потому что объединенная Европа, за которую они боролись, была единственной и, вероятно, последней возможностью выживания чудесного континента, прибежища человеческой радости и страстей, едва не уничтоженного вихрем смерти.

Настанет день, когда люди пожалеют о поражении в 1945 году защитников и строителей новой Европы.