Эсэсовский легион Гитлера. Откровения с петлей на шее - [10]
Мы потеряли около 20 часов, пересекая эти адские километры. В конце концов все оказались перемазаны с ног до головы. Свои вещи нам пришлось бросить в воде. Наконец мы натолкнулись на несколько заброшенных изб. Мы развели костры из соломы и досок, отодранных со стен. Вся наша одежда пропиталась грязью. Наши тела покрылись липкой слизью. Наша кожа стала какой-то непонятно серой.
Довольно долго мы пытались оттереться клочками сена, но разочарованные, грязные, вонючие остались ждать наступления утра, задыхаясь в клубах едкого дыма.
Вот такую борьбу вели тысячи солдат на фронте длиной 3000 километров, превратившемся в сплошную полосу навоза и слизи.
Встревоженные, измученные, мы должны были сражаться с врагом, находившимся впереди нас, позади нас и вообще со всех сторон. Грязь подорвала наш дух. Самые слабые просто падали в изнеможении.
Во время первой фазы боя один из наших солдат попал в трясину, так что торчать осталась лишь голова. Полностью потеряв мужество, он выстрелил себе в рот из винтовки.
Земля имела свои укрепления. Старая русская земля, по которой шагали завоеватели, использовала свое естественное оружие, она сама защищала себя, сама мстила.
Первое возмездие настигло нас дождливой осенью 1941 года, когда мы увидели лужи красной крови на черной, липкой, скользкой грязи.
Деревня
Деревню Карабиновка, где мы провели почти три недели, стараясь нейтрализовать действия партизан, пересекала, как и все остальные русские деревни, бесконечная сельская дорога шириной около 50 метров. По обеим ее сторонам стояли избы, изгороди, дощатые заборчики и вишневые сады.
Разбросанные там и сям соломенные крыши домов проседали под собственной тяжестью, и дома всюду были одинаковыми, если не считать цветов, в которые их раскрасили хозяева. В дом можно было попасть через крошечные черные сени, либо ты сразу попадал в общую комнату. Тебя приветствовала удушающая жара, запах грязи, помидоров, дыхания и мочи, так как зимой молодые животные жили вместе с людьми.
Зимой в русских избах вряд ли остались свободными маленькие скамейки и грубые деревянные стулья. Взрослые поднимались только для того, чтобы задать корма свиньям, корове или овцам. Потом они возвращались с охапкой кукурузных или подсолнечных стеблей, которые они использовали, чтобы поддерживать огонь.
Печь выполняла множество функций. Здесь готовили еду, она согревала дом, на ней спала вся семья. Внушительный куб из кирпичей и глины занимал треть или половину комнаты и не доходил всего лишь на полметра до потолка. Два или три раза в день кто-нибудь подбрасывал дрова или ветки в топку. Вечером вся семья забиралась на печь. Отец, мать, дети теснились вместе и спали поверх грязных ковриков, укрывшись дешевыми тряпками, из-под которых торчал ряд босых пяток, плоских и грязных. Дети проводили на печи шесть или семь месяцев в году, словно обезьяны на деревьях. Их единственной одеждой была рубашка чуть ниже пояса. Они были жалкими и грязными, из носов постоянно текло. В России детская смертность была ужасающей, естественный отбор в первые годы жизни работал без всякой пощады.
Целый угол в избе был отведен иконам. Некоторые из них выглядели особенно красиво, они были написаны в XV или XVI веках. На заднем плане этих миниатюр изображались чудесные пейзажи: зеленые и белые замки, изящные дикие звери. Очень часто изображался св. Георгий, убивающий дракона, или добрый седобородый св. Николай, либо Богородица с миндалевидными глазами, держащая младенца Христа, написанного в стиле итальянских примитивистов.
Иконы были украшены гирляндами зеленой и розовой бумаги. Крестьяне крестились по двадцать раз на дню, проходя мимо икон. Иногда перед ними лежала старая, грязная, обглоданная собаками Библия, несколько страниц из которой торжественно зачитывались вечером при дрожащем свете керосинки.
Эти люди никогда не ссорились между собой, только мечтательно смотрели вдаль.
В избах было полно зимних растений. Они имели большие маслянистые листья и вырастали до двух метров в высоту, почти до потолка, создавая некое подобие джунглей в душном жилище.
Во всех избах имелся хлев для скота, сделанный, как пристройка. Миллионы наиболее зажиточных крестьян, кулаков, давным-давно были сосланы в Сибирь, где им предстояло хлебнуть горя. Те, кто избежал ссылки, имели только одну корову, одну или двух свиней, дюжину овец и сколько-то кур.
Это была вся их собственность. Они ухаживали за своей скотиной очень тщательно. Телят и поросят уносили в тепло единственной жилой комнаты, когда наступали морозы.
Колхозы, где каждый был обязан служить режиму, вывозили почти всю пшеницу, кукурузу и масло. Благодаря этому грабежу Сталин сумел наладить производство танков и пушек для мировой революции. Крестьянину, обед которого состоял из пары вареных картофелин и луковицы, оставалось только молиться перед иконами с присущим ему фатализмом, глядя на святые изображения чистыми, но пустыми глазами.
Осень прошла. Исчезла влажность, и вечера стали сухими. Затем пошел снег. Подмораживало. Так началась великая русская зима. Деревья в пригородах засверкали, покрывшись тысячами сосулек. Небо стало голубым, белым и бледно-золотым. Солнце мягко сияло над ивами, окаймляющими озера. Однажды утром все население деревни отправилось к этим ближайшим озерам.
НОВЫЕ «откровения» от автора самых скандальных фронтовых мемуаров «Эсэсовский легион Гитлера». Циничная «исповедь» военного преступника, о котором сам фюрер сказал: «Если бы у меня был сын, я хотел бы, чтобы он походил на Вас!» и который был приговорен к повешению в родной Бельгии. Продолжение боевого пути добровольческой штурмовой бригады «Валлония», после очередного разгрома переформированной в 28-ю дивизию СС (28. SS-Freiwilligen-Panzergrenadier-Division «Wallonien»). Хотя «переформирована» — это слишком слабо сказано: соединение пришлось возрождать фактически с нуля.Вообще, в 1944-м подчиненные Дегрелля умудрились поставить своеобразный «антирекорд» Вермахта и Ваффен-СС — всего за год «Валлония» была уничтожена трижды: сначала в Корсунь-Шевченковском «котле», откуда вырвались ее жалкие ошметки, затем в Эстонии, где Красная Армия стерла эсэсовцев в порошок всего за неделю боев, и, наконец, в Померании, где дивизию добили окончательно, после чего Дегрелль сбежал в Испанию, чтобы на досуге строчить мемуары о «зверствах большевистских орд» и «беззаветной доблести» эсэсовского интернационала.
Леон Дегрель (фр. Léon Degrelle) (1906, Буйон, Бельгия — 1994, Малага, Испания) — бельгийский военный и политический деятель ультраправого толка. Один из основателей и лидер Рексистской партии Бельгии. Под влиянием гитлеровского национал-социализма, стал ведущим идеологом не только бельгийского, но и европейского коллаборационизма. Обосновывал сотрудничество с немцами необходимостью создания нового, национал-социалистического порядка в объединённой Европе. Инициатор создания в составе Вермахта добровольческого корпуса «Валлония», преобразованного затем в 28-ю добровольческую дивизию Ваффен СС «Валлония», которой командовал на Восточном фронте, Померании, а в конце войны — на Западном фронте. В мае 1945 года бежал в Норвегию, откуда вылетел в испанский Сан-Себастьян.
![Любимец Гитлера [Русская кампания глазами генерала СС]](/storage/book-covers/0b/0b8071fb871e504f332a403b9d9190afa93ed1e7.jpg)
Мемуары командующего 28-й добровольческой дивизией СС «Валлония» были впервые изданы в 1949 году за границей. Советскому и российскому читателю они были неизвестны, несмотря на то что воспоминания гитлеровского военачальника посвящены в основном войне на Восточном фронте. И вот впервые в России — полный перевод этого произведения на русский язык. Леон Дегрелль — бельгийский военный и политический деятель ультраправого толка. Один из основателей и лидер Рексистской партии Бельгии, человек, сделавший головокружительную карьеру в войсках СС.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Эта книга стала откровением для Запада. Этот бестселлер перевернул представления европейцев о Второй Мировой войне, приоткрыв хотя бы часть правды о Великой Победе советского народа. Именно из этой нашумевшей книги массовый западный читатель узнал о титанической битве на Курской дуге, где сгорела элита бронетанковых войск Третьего Рейха.Автор не скрывает, что работа над этой темой стала откровением и для него самого, заставив осознать тот простой факт, что масштабы и ожесточение сражений на советско-германском фронте превосходили все, с чем союзникам пришлось столкнуться на Западе, и что судьба Второй Мировой решалась вовсе не на пляжах Нормандии, а на бескрайних просторах России.
После падения Третьего Рейха битые немецкие генералы попытались переложить всю вину и за военные преступления, и за разгром Вермахта на нацистское руководство и лично Гитлера — из мемуаров в мемуары кочуют проклятия в адрес «бесноватого фюрера», его «роковых решений» и «фатальных ошибок», якобы предопределивших исход войны и поражение Германии. Однако этот расхожий миф, подхваченный западной пропагандой, не только упрощает подлинную картину событий, сводя реальную историю к идеологическим штампам, но и принижает подвиг советского народа, одержавшего заслуженную победу над сильным, умным и умелым врагом.В данной книге представлены работы ведущих германских историков, которые решительно опровергают пропагандистские штампы, раскрывая подлинные, а не вымышленные причины поражения Рейха и представляя немецкую точку зрения на ход вооруженной борьбы и итоги Второй Мировой.
Этот легендарный самолет стал одним из главных символов блицкрига — именно эскадры «Юнкерсов» Ju 87 расчищали путь немецким танковым клиньям. Этот пикирующий бомбардировщик наводил ужас на врагов Рейха. Узнаваемый хищный силуэт с «чаечным» изломом крыла, неубирающиеся шасси с характерными обтекателями, за которые красноармейцы прозвали Ю-87 «лаптежником», сводящий с ума вой сирен, включавшихся перед пикированием, великолепная выучка экипажей, непревзойденная точность бомбометания — в начале войны этот самолет не знал себе равных.
Советская пропаганда величала Красную Армию «Непобедимой и легендарной», однако, положа руку на сердце, в начале Второй Мировой войны у Вермахта было куда больше прав на этот почетный титул – в 1939–1942 гг. гитлеровцы шли от победы к победе, «вчистую» разгромив всех противников в Западной Европе и оккупировав пол-России, а военное искусство Рейха не знало себе равных. Разумеется, тогда никому не пришло бы в голову последовать примеру Петра I, который, одержав победу под Полтавой, пригласил на пир пленных шведских генералов и поднял «заздравный кубок» в честь своих «учителей», – однако и РККА очень многому научилась у врага, в конце концов превзойдя немецких «профессоров» по всем статьям (вспомнить хотя бы Висло-Одерскую операцию или разгром Квантунской армии, по сравнению с которыми меркнут даже знаменитые блицкриги)