Есенин, его жёны и одалиски - [8]
«К чему же жить мне среди таких мерзавцев, расточать им священные перлы моей нежной души. Я один, и никого нет на свете, который бы пошёл мне навстречу такой же тоскующей душой. Будь это мужчина или женщина, я всё равно бы заключил его в свои братские объятия и осыпал бы чистыми жемчужными поцелуями, пошёл бы с ним от этого чуждого мне мира, предоставляя свои цветы рвать дерзким рукам того, кто хочет наслаждения.
Я не могу так жить, рассудок мой туманится, мозг мой горит и мысли путаются, разбиваясь об острые скалы – жизни, как чистые хрустальные волны моря.
Я не могу придумать, что со мной. Но если так продолжится ещё, – я убью себя».
Такая жизненная перспектива, конечно, не могла понравиться девушке, желавшей иметь хозяина-мужа, здоровых детей и простые радости жизни. А что дал ей поэт почти за полтора года заочного общения? Сплошные жалобы и страдания, никакого будущего, и не понять: любит её или не любит? Всё неопределённо и хаотично: начинает за здравие, кончает за упокой: «Я знаю, ты любишь меня, но подвернись к тебе сейчас красивый, здоровый и румяный с вьющимися волосами другой – крепкий по сложению и обаятельный по нежности, и ты забудешь весь мир от одного его прикосновения, а меня и подавно…»
Поплакав и подумав, Мария решила больше не отвечать человеку, которого не могла понять. А любовь? Да, любила и ещё любит, но не сегодняшнего резонёра, а того юношу, почти мальчика, который запечатлелся в её сознании по той далёкой встрече в Константинове.
Не получив ответа на своё последнее письмо, Сергей взбеленился и слал Бальзамовой свои цидули одну за другой. Но Мария не отвечала. Тогда Есенин написал её отцу, диакону сельской церкви. Тот с недоумением читал: «Вероятно, я не стою вашего внимания… Успокойтесь, прощайте!»
Растревоженный диакон потребовал от дочери объяснений. Узнав, что отношения молодёжи ограничивались перепиской, успокоился, но спросил:
– Он не кинется с моста?
Будто предвидел судьбу поэта.
…В 1913 году Есенин закончил несостоявшийся роман примирительным письмом к Марии, девушке тургеневского типа: «Если ты уже любишь другого, я не буду тебе мешать, но я глубоко счастлив за тебя. Дозволь тогда мне быть хоть твоим другом… Сейчас я не знаю, куда преклонить голову; Панфилов, светоч моей жизни, умирает от чахотки».
Хорошее письмо, но всё же Сергей Александрович немного лукавил: на девятнадцатой странице его жизни появилась третья женщина.
Смиренная Анна. С конца 1913 года Есенин начал слушать в Народном университете имени Шанявского лекции по истории литературы. Посещение занятий было свободным. Историк А. Кизеветтер вспоминал: «Я видел там сидящими рядом офицера Генерального штаба и вагоновожатого городского трамвая, университетского приват-доцента и приказчика от Мюра и Мерилиза, даму с пушистым боа на шее и монаха в затрапезной рясе».
В университете Есенин познакомился с Анной Изрядновой, большеглазой, умной и очень доброй девушкой. Но красотой она не блистала и была на четыре года старше Есенина. Поэт страждал ласки, и он её получил от этой тихой и безропотной представительницы слабого пола.
Вся семья Изрядновых была связана с типографией Сытина. Роман Изряднов, глава семьи, работал рисовальщиком (он окончил Строгановское художественное училище). Анна и Надежда, его дочери, служили корректорами. Серафима, третья дочь Изряднова, числилась при конторе типографии. Есенин был помощником (подчитчиком) двух первых сестёр.
Супруг Нади много читал и хорошо разбирался в поэзии. Есенин спорил с ним о Блоке и Бальмонте. Анна разбиралась в поэзии не хуже Сергея, в разговоры мужчин не вмешивалась, но не без умысла подарила Есенину сборник Н. Клюева «Сосен перезвон». Об этом, вроде бы незначительном, факте Захар Прилепин пишет: «Она сделала выбор наиточнейший – Клюев открыл молодому поэту современную ему литературу».
А. Изряднова
Анна буквально лелеяла Сергея и говорила о нём: «Он был такой чистый, светлый, у него была такая нетронутая, хорошая душа – он весь светился». Это была первая женщина, воспринявшая не только внешность поэта. Есенин предстал перед ней в образе ангела небесного:
– Он только что приехал из деревни, но по внешнему виду на деревенского парня похож не был. На нём был коричневый костюм, высокий накрахмаленный воротник и зелёный галстук. С золотыми кудрями он был кукольно красив, окружающие по первому впечатлению окрестили его вербочным херувимом.
Это по первому, а по второму и третьему?
– Был очень заносчив, самолюбив, его невзлюбили за это. Настроение было у него угнетённое: он поэт, а никто не хочет этого понять, редакции не принимают в печать.
Анна была ласковой девушкой. В херувима влюбилась с первого взгляда и буквально смотрела ему в рот.
Она принесла Есенину удачу: в январе 1914 года в журнале «Мирок» под псевдонимом «Аристон» было опубликовано его первое стихотворение «Берёза»:
