– Естественно.
– Ну так…
– Ну так… что?
– Этот акт… что там было? Ты его описала?
– Частью проклятия было то, что у Ралика был ключ к разгадке, но сам Ралик не знал, в чем он состоит. Именно ты подсказал мне развязку.
– Каким образом?
– Когда ты вернулся за мной и признался, что любишь меня… когда ты окончательно доказал свою верность и преданность мне так, как никогда раньше… это было все, что тебе следовало сделать. В твоей власти было разрушить проклятие в любой момент. Но для этого тебе надо было переступить через твою гордыню и поставить на первое место меня и нашу любовь.
– И именно это ты и описала? – спросил он, все еще озадаченный.
– Частично. Я написала, что самая интенсивная и дерзкая сексуальность может расцвести и достичь своей кульминации, когда она строится именно на такой верности и преданности… на безусловной вере друг в друга. В противном случае это лишь… вступление к игре, которая так никогда и не придет к подлинному, настоящему удовлетворению и освобождению.
– И что же… значит, никакого особенного акта не было?
– Ну конечно же, был, – проворковала она. – Это был самый что ни на есть особенный акт. Такой изысканный, интимный, такой невыносимо эротичный, что его смогли испытать только очень немногие мужчины и женщины во всей мировой истории. И смогли они его испытать лишь тогда, когда доказали друг другу свою верность в исключительных обстоятельствах.
– Так ты мне скажешь наконец, что это такое?
– Я не знаю, – прошептала она. – Разве не ты сам сказал мне, что получаешь гораздо больше удовольствия, когда не знаешь всего? Чтобы все время удивляться и стремиться узнать еще…
Он прищурился.
– Ну ты и стерва!
– Да, ну и что? – рассмеялась она. – Я, пожалуй, буду продолжать задавать тебе загадки. И тебе никогда не будет скучно со мной. Всегда будет какая-нибудь тайна, чтобы заинтриговать тебя.
– Я могу заставить тебя сказать мне.
– Правда?
– Ты же сама знаешь, что могу.
– Хотела бы я видеть это.
Он взял ее лицо в обе ладони и долго смотрел в ее смеющиеся глаза. Затем медленно наклонил голову и приблизил губы к ее губам. Мягко коснулся их, а затем отвел, заставив ее потянуться к нему. Ее веселье испарилось, вытесненное нарастающим желанием. Пока он наконец не прижал ее к себе и не впился в ее губы, а его рука непроизвольно скользнула вверх по ее телу, задержавшись на груди. Прямо на открытой палубе, где любой случайный пассажир мог видеть их. Небольшая, но электризующая публичная демонстрация того, кто и кем здесь владеет.
– Ты скажешь мне, – произнес он уже серьезно.
– Но я так устала рассказывать, – возразила она с лукавой усмешкой.
– Ладно, не говори мне ничего. Просто покажи. Она вздернула голову и притворилась, что обдумывает его слова.
– Что ж, дай мне стоящий стимул, и я смогу.
Ройс взглянул вокруг себя. Несколько пассажиров, оставшихся на палубе, чтобы посмотреть отплытие корабля, теперь, якобы случайно, прищурившись поглядывали в их сторону. Одна пожилая пара, не столь стыдливая, как остальные, с понимающим видом кивнула им.
– Очень хорошо, – заявил он. – Я так и сделаю. Он сгреб ее в охапку и высоко поднял, как Родриго в «Пирате и принцессе». Не обращая внимания на то, что она задохнулась от удивления, не замечая испуганных взглядов, следящих за ними, он пронес ее через палубу и взбежал по лестнице, ведущей к их каюте. Не выпуская ее из рук, открыл каюту. Поставив ее на ноги, придвинулся к ней с озорным блеском в глазах.
– Предупреждаю тебя, – произнесла она, вновь обретя дыхание. – Я ужасно упрямая. Тебе не удастся так легко меня убедить.
– Это хорошо, – заверил он, обнимая ее за плечи и притягивая к себе. – Чего-чего, а времени у нас предостаточно.
