Эротический и эротизированный перенос - [70]

Такое рассуждение вытекает из клинического принципа, что отказ (Versagung) в удовлетворении просьбы пациентки — то есть навязывание лишения (воздержания) — благоприятствует неисполнению желаний, способствуя продолжению поиска. Это техническая норма. Стремление аналитика к правде, совместно с осуществлением отречения, дает возможность для возникновения подлинного желания пациентки и возможность ее анализа.

Известно, что Лакан (1973) настаивал на этом аспекте аналитической работы. Главный пункт лакановской аргументации — это риск спекуляции и внушения, имплицитно присутствующий в определенных концепциях переноса. Если, как показал Фрейд в своей работе, аналитик, при столкновении с выражением пациенткой своей любви, находит затруднительным хвастаться такой мнимой "победой" — так как объект этой любви абсолютно индифферентен — аналитическая работа должна способствовать поиску другого (внутреннего) объекта, который сопоставляется со всяким (реальным) объектом, какой бы ценностью он ни обладал.

Значит, на этом уровне лакановская теория переноса основывается на функции фантазии (fantasme) и, более специфически, на функции объекта фантазии. Многие психоаналитические школы могут узнать свои собственные теории в модели, сформулированной таким образом[59].

8. Определив значение точки соединения этики и техники в психоанализе, Фрейд, очевидно, помимо специфических технических сложностей любви в переносе осознает дополнительные проблемы, относящиеся к ее воздействию на контрперенос. Опыт Брейера с Анной О. послужил предупреждением, а другие личные наблюдения могут быть прослежены в переписке Фрейда с Юнгом. Поэтому принимая как данное, что контроль над контрпереносом является естественным следствием этико-технической эквивалентности, мы можем теперь задаться вопросом о том, не недооценил ли Фрейд некоторым образом значимость страстей в анализе. Имеет смысл вспомнить, что сам он (1926, приложение С) утверждал, что нам известно очень немногое о психологии эмоциональных процессов. Развивая и продолжая линию мышления, известную нам с 1973 года, Андре Грин (1990) настаивает на недостаточных теоретических и клинических ответах Фрейда на проблему страстей и "сумасшествия" в анализе и на том, что обе они должны приниматься и разделяться через анализ. Хотя Фрейд определенно не советует изгонять духов, возможно, справедливо, что когда они становятся слишком обременительными, он готов заявить, что диалог с ними невозможен. Таким образом, данные духи становятся неанализируемым психозом или "элементарной страстностью".

9. Эволюция психологического мышления относительно типа пациентки, описанной Фрейдом как чувствительной лишь к "логике супа и аргументам жаркого", которой он приписывает "элементарную страстность", вызвала дифференциацию в любви в переносе. Согласно Гителсон (1952) и Раппапорту (1959),именно Блицстен (1944) впервые заговорил об эротизированном переносе как о форме переноса, которая отклоняется от более нормального эротического переноса, хотя он никогда не писал об этом. Они упоминают об этом в связи с их собственным исследованием контрпереноса и участием аналитика в продуцировании типа переноса, с самого начала характеризуемого чрезмерным эротическим компонентом ("шаблонный перенос Раппапорта"). Мы обнаруживаем здесь слабость в переносе, сопровождаемую преувеличенной цепкостью, огромным сопротивлением к любой модуляции или трансформации, сильной зависимостью, удивительной нетерпимостью к "фрустрации" — то есть неспособностью терпеть отказ аналитика (Versagung) удовлетворить любовную просьбу, — соответствующее сопротивление аналитической работе и показательную деструктивность, которая становится ясно выраженной в просьбе любви.

И Гителсон, и Раппапорт настаивали на диагностической и прогностической значимости первого сновидения пациента(ки), если аналитик появляется в нем персонально. Это может быть явным знаком чрезмерной близости "первоначальных взаимоотношений" с текущей ситуацией. Необходимо дальнейшее исследование для определения того, какую роль может играть аналитик в генезисе этой разновидности переноса. Такое отличие между эротическим переносом и эротизированным переносом отражено в словаре и концептуализации любви в переносе. Эти две формы любви в переносе были определены неявным или явным образом: первая является невротической по своей природе, вторая — психотической. Логическим следствием этих взглядов стала более широкая гипотеза, предложенная Эйчегойеном (1986), по поводу существования различных "клинических форм" эротизированного переноса: строго психотической (бредовой и маниакальной), перверсивной, психопатической, симптоматическим выражением пограничных состояний и т.д.[60]

Однако эта тема может принести пользу, если исходить из более общего соображения, как уже ранее предполагалось. Мы должны помнить, что ограничение в анализируемое™ пациенток, которые проявляют "элементарную страстность", как это показано Фрейдом, является результатом исключения Фрейдом психотической патологии из аналитического опыта. Кроме того, хорошо, что после написания исследуемой нами статьи, Фрейд осознает важное значение деструктивное в психотической патологии.