Эрнест Хемингуэй - [13]

ТЕНОР: После победы в Европе Мэри появилась в поместье Финка Вигия под Гаваной. К ее приезду Эрнест постарался ликвидировать разрушения, причиненные дому и саду осенним ураганом. Мэри пришла в восторг от цветущих деревьев, от бассейна, от гостевого домика, где ей был приготовлен ночлег. Видимо, для соблюдения приличий Эрнест не хотел афишировать их отношения до официального развода с Мартой. Мэри решительно настроилась стать своей в этом новом для нее мире, приспособиться к привычкам хозяина дома, сделаться настоящим партнером и спутницей жизни.

БАС: А это было ох как нелегко! Дом обслуживался дюжиной слуг — дворецкий, шофер, садовники, повар, плотник, горничная, — и для того чтобы объясняться с ними, новой хозяйке пришлось срочно учить испанский. Выезжая в океан на катере “Пилар”, она осваивала секреты рыбной ловли и делала это успешно. Хуже обстояло дело с ружьем. В охотничьем клубе устраивались состязания в стрельбе по летящим голубям, и Мэри поначалу только тратила патроны впустую. Сыновья Эрнеста приехали на каникулы, и ей понадобилось много такта и обаяния, чтобы дать им возможность привыкнуть к новой женщине в жизни отца. И, может быть, самое трудное: когда в доме собирались кубинские друзья Эрнеста и разгвор заходил о политике, ей недвусмысленно давали понять, что свое мнение она может оставить при себе. Политика — дело мужчин, а женщина должна знать свое место.

ТЕНОР: В отличие от других жен Хемингуэя Мэри оставила подробные воспоминания — заинтересованный читатель может снять с библиотечной полки пятисотстраничный том под названием “Как это было”. В нем честно рассказывается, что трудности в отношениях начались уже с первых дней супружеской жизни. Запись в дневнике Мэри от 7 июня 1945 года: “У него есть его дом, его писанье, его дети, его кошки… Мне не принадлежит ничего… Не умея увлечься погоней за рыбами, птицами, зверьми, я чувствую себя страшно одинокой”. Как и с другими женами, Эрнест, впадая в гнев, приобретал образ злого мистера Хайда. Но наутро после ссоры появлялся в образе доброго доктора Джекила — нежный, заботливый, любящий, и туча улетала.

БАС: Трудный характер Эрнеста безжалостно обрисовала потом Марта Геллхорн в письме другу: “Мужественному нет нужды быть жестким и жестоким, мужество может быть чутким. Я ненавидела его жесткость, потому что понимала, что пряталось за ней. Это была поза, позволявшая ему делать мерзости, быть нещедрым, насмехаться над всем и всеми… Он никогда не был добр ко мне, потому что я была женщиной, которую он желал, а это означало, что меня следовало подмять, подчинить, съесть заживо. У него была теория, что женщина понимает только язык грубости, а если она проявляет непокорность (как я), это означает, что нужно бить ее сильнее”. В другой раз, комментируя судьбы жен Хемингуэя, она писала: “Удивляюсь, как ни одна из нас не пристрелила его”. Иногда возникает впечатление, что ссоры с женами нужны были Эрнесту для той же цели, что и боксирование с друзьями: разгонять атмосферу миролюбивого общения, нагонявшую на него скуку.

ТЕНОР: И конечно, положение Мэри не улучшилось, когда пятидесятилетний Хемингуэй влюбился в юную итальянскую аристократку Адриану Иванчич. Восемнадцатилетняя девушка только что закончила лицей и вернулась в Венецию из Швейцарии, где она провела полгода, улучшая свой французский язык. В ее классе было несколько американок, и знакомство с ними открыло Адриане глаза на мир, о котором она не имела представления. Эти девушки красили ногти, курили, имели свои деньги, а главное, в результате разводов родителей — неслыханное дело в ее кругу! — могли иметь несколько отцов и матерей. Хотя она не прочла ни одной книги Хемингуэя, он сумел привлечь ее внимание, и они проводили вместе много часов, к великой тревоге матери девушки. Позднее Адриана напишет в мемуарах, что в этом крупном и мужественном человеке ей чудился большой ребенок и ей хотелось защитить его от него самого.

БАС: Как всегда, новая любовь окрылила Хемингуэя, и он немедленно начал писать следующий роман, который вскоре будет опубликован под названием “За рекой, в тени деревьев”. Себя он вывел под именем полковника американской армии Ричарда Кантуэлла, а Адриану — под именем венецианской графини Ренаты. “Рената вошла в комнату, уверенно неся сияние молодости и красоты, высокая в ореоле растрепанных ветром волос. Кожа ее была бледно-оливковой, а профиль мог разбить ваше — и любое другое — сердце”.

ТЕНОР: Незадолго до отплытия Эрнеста в Америку он сидел рядом с Адрианой в открытом кафе и ронял саркастические замечания в адрес спешивших по своим делам прохожих. В какой-то момент, не поворачивая головы в ее сторону, сказал: “Любой мужчина, если он не глупец, увидев вас, захочет на вас жениться. Так как я не глупец, я испытываю такое желание”. “Но у вас есть Мэри”, — испуганно сказала Адриана. “Люди проходят какую-то часть жизненного пути вместе, потом расстаются. Со мной это уже бывало. Но у нас с вами такого не случится. Я люблю вас всем сердцем и знаю, как сделать вас счастливой”.

БАС: Перед отплытием Эрнест и Мэри пригласили Адриану и ее мать посетить их на Кубе. Письма начали летать через океан чуть ли не ежедневно. “Ваш корабль отплыл семь часов назад, — писала Адриана, — и я осталась в глубокой печали. Мне так много хочется сказать Вам, но все темы кажутся запретными. Даже благодарить Вас за все я не могу, потому что благодарность Вас раздражает. Однако я так привыкла к нашим долгим разговорам, что буду писать Вам снова и снова”. — “Ах, если бы только ты оказалась рядом, — писал в ответ Эрнест. — Больше всего мне недостает твоего голоса. Он несравним ни с каким другим”.