Эрмитаж - [5]
Главный фасад здания выходит на улицу Халтурина. Несмотря на некоторую жесткость линий и сухость пропорций, в здании есть своеобразная красота. Четко воспринимаются объемы его боковых ризалитов. Крупные плоскости стен подчеркнуты скульптурными фигурами художников и ученых прошлого, установленными на специальных консолях на фоне гладких стен. Окна второго этажа украшены эмблемами искусств, вкомпонованными в орнамент.
В скульптурных работах принимали участие П. В. Свинцов, Н. А. Токарев, А. В. Логановский, В. И. Демут-Малиновский, Д. И. Иенсен, Н. А. Устинов, А. И. Теребенев, И. И. Реймерс и К. А. Клейн.
Особой выразительностью отличается подъезд Нового Эрмитажа. Это гранитный портик, поддерживаемый десятью колоссальными фигурами атлантов, мощные тела которых как бы застыли в напряжении. Атланты выполнены из монолитного сердобольского гранита в мастерской Теребенева. Портик Нового Эрмитажа запоминается своим сдержанным и суровым величием.
Возникновение Нового Эрмитажа знаменует собой новый этап в развитии музея. Эрмитажные постройки XVIII века были в сущности дальнейшим развитием дворцовых помещений и служили столько же для размещения приобретаемых собраний, сколько и для придворных балов, ужинов, приемов и других увеселений. «Музеум», как называли тогда Новый Эрмитаж, оставаясь продолжением Зимнего дворца, все же был задуман как музей в настоящем понимании этого слова, музей с особой парадной лестницей и двумя этажами по-дворцовому роскошных, но специфически музейных залов. Сюда в середине XIX века были перенесены и здесь расположены основные художественные сокровища Эрмитажа, к обозрению которых допускался, впрочем, весьма ограниченный круг посетителей.
При рассмотрении внутренней отделки залов Государственного Эрмитажа мы не сможем ознакомиться со сменой стилей в декоративном убранстве в той же хронологической последовательности, как при обзоре архитектурных форм фасадов зданий. Интерьеры Зимнего дворца и Эрмитажа не только создавались в различное время, они беспрестанно перестраивались и переделывались, получая различные назначения.
Большинство залов приняло свой современный вид в 30- 60-х годах XIX века. Исключением является зал Эрмитажного театра и отчасти Лоджии Рафаэля, сохранившие до некоторой степени облик, приданный им Кваренги.
В настоящее время в декоре интерьеров Зимнего дворца встречаются только отдельные черты, по которым можно воспроизвести характер убранства, присущий работам Растрелли.
Как уже было отмечено, внутренняя планировка дворца отличалась ясностью и логичностью. Замысел Растрелли в основном сводился к следующему. По всему нижнему этажу проходили большие сводчатые галереи с арками, опиравшимися на мощные столбы со сдвоенными полуколоннами. Галереи соединяли все части дворца. Помещения по сторонам галерей носили служебный характер. Здесь находились кладовые, караульное помещение, жили служащие дворца.
Новый Эрмитаж. Акварель Л. Премацци, 1861 г.
Парадные помещения располагались во втором этаже (бельэтаже) и были решены в стиле русского барокко. Для архитектуры русского барокко середины XVIII века характерны анфиладное построение парадных покоев, огромные залы, залитые светом, двойные ряды больших окон и зеркал, пышный декор «рококо», распространенный в то время во всей Европе.
Потоки золоченого орнамента охватывали простенки, окна и двери, взбегали на рамы высоких, обычно составных зеркал, как бы стремясь не только скрыть, но и преодолеть основные конструктивные формы, разбить впечатление плоскости и преграды, создать ощущение неограниченности пространства. Именно эти приемы составляли богатство образного языка Растрелли.
Орнамент рококо, или рокайль, чрезвычайно причудлив и своеобразен. Одним из его существенных элементов является мотив раковины, употреблявшийся в декорировке еще в XVII веке. В XVIII веке его формы становятся все более прихотливыми, тяги разрываются, неожиданно переходят в ветви цветов и растений, сплетаются с крыльями птиц. Орнамент образует кудрявые завитки, среди которых часто расположены фигурки пухлых купидонов, женские головки, иногда крупные скульптурные фигуры в смелых поворотах. Декор никогда не повторяется, но достигает единства, отказывается от симметрии, хотя и подчинен равновесию.
Прихотливые детали в отделке залов обычно резались из дерева, иногда лепились техникой «намазки» прямо на стенах и исполнялись в очень высоком рельефе, а местами и в круглой скульптуре.
Золоченая резьба на фоне отделанных в светлые тона стен создавала то впечатление пышности и великолепия, которое характерно для убранства парадных залов русского барокко середины XVIII века. Это впечатление усиливалось противопоставлением их относительно сдержанным по обработке вестибюлям, галереям и другим вводным помещениям первого этажа.
Золоченая затейливая деревянная резьба, роспись, лепка, статуи и вазы, украшавшие дворцовые залы, являлись плодами труда и вдохновения многих талантливых художников и народных мастеров.
Известно, например, что пятнадцать «десюдепортов» * для дворца писал в 1757 году «живописного художества мастер Иван Вишняков», что под его руководством работали мастера Иван Вельский и его братья и другие живописцы. В 1755- 1757 годах при постройке Зимнего дворца находился подмастерье скульптурного дела Василий Чванов. Известно имя позолотчика Ивана Евстифеева. Изразцы для печей расписывались на невских кирпичных заводах Федором Тимоновым, Федором Корнеевым и московскими живописцами Михаилом Петровым и Степаном Кирчевским. [* Десюдепорт - наддверное украшение].
