Эринеры Гипноса - [10]

– Про химер указал?

– Угу.

– Полное имя Логоса не забудь. Может, у Тайгера есть какая-то информация. Я в Сети ничего не нашла. Ну, кроме общеизвестных фактов. Например, что Птолемей спас тяжело раненного Александра во время боя, за что получил прозвище Сотер[2]. Отсюда и пошла их знаменитая фамилия.

– Да.

– И напиши про лекаря дэймосов. Это важно.

– Хэл, – не выдержал я наконец, поворачиваясь к ученице, – чрезвычайно высоко ценю твою помощь, но не могла бы ты заняться чем-нибудь другим? Отвлекаешь.

– Вообще-то ты забрал мой планшет, – заметила она, но больше не вмешивалась.

Достала свой дневник и задумалась над собственным рассказом о недавнем погружении, запустив пальцы в растрепанные волосы.

После бегства из разрушенного, умирающего мира Логоса мы очнулись одновременно. Некоторое время лежали не двигаясь, не думая, не анализируя. Ждали, когда привычная реальность начнет вытеснять фантасмагории сновидения. Шерстяной, щекочущий запах пледа, упругий матрас, не мягкий, не жесткий, такой как надо, душноватый теплый воздух комнаты, уютная тяжесть Хэл, привалившейся к моему левому боку.

Ладонь сжимает обрывок сухой человеческой плоти.

А в другом городе, на другом континенте замер, скрючившись, мертвый сновидящий, возомнивший себя божеством.

Ученица отстранилась, растирая затекшую руку, и произнесла с легким разочарованием:

– Не думала, что у великого человека могут быть такие жалкие потомки.

– Дело не только в людях. – Я приподнялся и положил на комод трофей, в котором больше не было никакого смысла. – Сам город изменился, вместе с живущими в нем.

– Ты был в Александрии? – Тень прежней, жаркой любознательности мелькнула в пригашенной от усталости ученице.

– Был. – Я встал, распахнул форточку.

Ледяной воздух с улицы ворвался в душную комнату ударом копья, разгоняя сонную одурь и видения чуждого мира.

– Нестор. – Хэл уселась на кровати, подтянув к груди колени, и обхватила их руками. – Похоже, это учитель Феликса.

– Может быть, да, а может и нет. Пока у нас ни одного доказательства. Лишь домыслы.

Я с силой сжал виски, чувствуя, как в памяти, переполненной десятками образов из мира Логоса, один за другим мелькают «файлы», которые нужно осмыслить, когда начнет лучше работать голова.

Я не верю, что в увиденном мной сегодня нет совсем ничего ценного.

Поэтому старательно записывал каждую мелочь, вспыхивающую в сознании. Все образы до мельчайших деталей.

Про Феникса мы больше не говорили, но его непроизнесенное имя продолжало звучать где-то на границе рассудка, и я знал – рано или поздно мы вернемся к нему.

Уже второй час Хэл старательно систематизировала свои впечатления, сидя напротив меня за столом, – и ее юное лицо становилось строгим и отрешенным.

Когда нашу работу прервал громкий настойчивый стук, ученица огляделась с недоумением.

– Это мой телефон, – сказал я, не отрываясь от файла. – Сообщение.

– Может, поменяешь сигнал на входящие? – осведомилась Хэл, выбираясь, чтобы встать. – А то такое чувство, будто дэймосы уже в стену долбятся.

Она принесла коммуникатор и положила передо мной. Я взглянул на экран. Там высвечивалась одна-единственная строчка. «Приезжай. Срочно. Виктор».

Я захлопнул крышку на чехле планшета.

– Хэл, вызывай такси. Мы едем в Полис.

Не задавая лишних вопросов, она схватила телефон, мгновенно отправила запрос, сообщила мне:

– Машина через две минуты.

И бросилась одеваться.

Мы выехали спустя пять минут.

Хэл устроилась на переднем кресле, рядом со мной, посмотрела на адрес, который я забивал в навигатор, и вопрос о пункте назначения отпал у нее сам собой, однако возник другой:

– Как думаешь, что случилось?

У меня были кое-какие предположения, но я не стал их озвучивать.

– Узнаем на месте.

Она кивнула, открыла планшет, несколько мгновений смотрела на экран, потом шумно выдохнула и спросила с досадой:

– Мэтт, ты что, спартанец?!

Это явно не было комплиментом моей мужественности. Спартанцев, как известно, воспитывали воинами – но при этом они были лишены таких навыков цивилизованности, как умение писать или читать, их обучали только воинскому мастерству, искусству стратегии и, конечно, развитию физических навыков: мощных мышц, грубой силы. Поэтому в нашем обществе спартанцем обычно называли плохо образованного человека.

– Сбил все настройки. Как тебе это удается?!

Она потратила довольно много времени, устраняя причиненный мной ущерб, но письмо Тайгеру все же было отправлено еще до того, как мы нырнули в тоннель Гиперпетли.

В центральном Полисе по-прежнему было тепло. Оглушающая жара летних месяцев и начала осени схлынула, оставив свежесть. Прозрачные тени от ветвей платанов лежали на мостовых.

Мне захотелось спуститься на древнюю набережную Тибра и не спеша пройтись по ней, вдыхая аромат быстрой воды, послушать шум перекатов, посидеть на нагретых солнцем каменных плитах, любуясь цаплями, охотящимися на мелкую рыбешку. Можно медитировать часами, путешествуя во времени не сходя с места. Весь Полис от древности до настоящих дней тут можно охватить одним взглядом. Река – самая первая, была здесь с начала времен, по ее берегам скитались еще племена этрусков. Набережная, широкая, укрепленная, в гранитном парапете тяжелые бронзовые кольца – швартовать лодки.