Эрикс - [2]

* * *

Я болтался в баре в Таосе, когда познакомился с Гомесом над миской крутых яиц. Мы разговорились, как случается с незнакомыми людьми в сонное утро в сонном городишке Нью-Мексико, когда впереди длинный день, который нечем занять. Только попивать пиво да мечтать о том о сем.

Гомес был из Санта-Фе. Такой коротышка с грудью колесом. Художник. Приехал в Таос рисовать портреты туристов, подзаработать баксов. Он получил степень в штатном университете Нью-Мексико по истории искусства. Однако интересовали его инопланетянские артефакты.

— Да неужели? — сказал я. — Меня эти штуки тоже интересуют.

Надо помнить, как это было в те дни. Исследования космоса были последней новинкой, Начало им положил Двигатель Дикстры, обеспечивающий сверхсветовую скорость и позволяющий изучать космос. Дикстру использовали только в межзвездных пространствах. А приближаясь к планете, вы включали ионные двигатели для маневрирования. Вот тут-то вы и жгли топливо. А топливо стоит денег.

И поиски продолжались. Поиски разумной жизни. Да, великая задача! Но на уровень выше той, которой занимался я. То есть хотел заниматься. Я хотел зарабатывать деньжата на артефактах. Спрос на них был огромный. Особенно в первые лет десять после того, как мы ринулись в космос, и все на стенку лезли, лишь бы обзавестись куском дерьма с дальней планеты. И водворить на каминную полку. «Видите эту тру-лю-лю? Она с Арктура V. У меня есть сертификат». Земляне с ума сходят от возможности пустить пыль в глаза. Некоторое время спустя мода погасла, но спрос все-таки остался. Только к тому времени, когда я занялся этим делом, коллекционеры стали куда разборчивее. Товар должен был иметь художественную ценность, как они выражались. А как определить художественную ценность? Мне это неизвестно. Вот почему я прихватил с собою Гомеса. Если Гомес с его дипломом скажет, что это искусство, перекупщики ему поверят.

* * *

Я тоже имел квалификацию. Пару лет гонял космолеты для НАСА, пока не разошелся во мнении с начальством и не остался без работы. И теперь искал способ вернуться к ней. Гомес был года на два меня помоложе, но хотел примерно того же.

Гомес был молод, мечтал попутешествовать и был готов продать свои услуги всего лишь за привилегию приобщиться к глубокому космосу. Оценщик — необходимый участник любой экспедиции для сбора внеземных раритетов. Требуется кто-то, кто имеет представление о ситуации на рынке и о том, сколько перекупщики дадут за «подлинные инопланетянские артефакты». Нужен кто-то, чтобы составить и подписать сертификат, содержащий все известные сведения о происхождении товара. Несмотря на его молодость, репутация у Гомеса в этой области была безупречной. Если Гомес клялся, что предмет подлинно инопланетянский, скупщики знали, что не покупают изделия мастерской Калькутты или Нью-Джерси.

* * *

Это одна сторона раздобывания артефактов. Естественно, главным смаком было бы найти тех, от кого они остались. Но эти ребята все словно куда-то запропастились. Что случилось с исчезнувшими цивилизациями галактики? Вопрос этот интересовал многих и многих людей. Вы же знаете, как здесь, на Земле увлекаются исчезнувшими народами. Ты не знаешь, Джули? Ну так поверь мне на слово. Люди находят их такими романтичными!

* * *

Да, первый лихорадочный ажиотаж спал, но инопланетянские артефакты оставались на повестке дня. Хотя по развалинам, разбросанным по всей галактике, и рыскало много землян, они еще далеко не были полностью опустошены. Слишком уж много планет, слишком уж много развалин. И слишком мало космолетов.

* * *

Вот мы с Гомесом и потолковали обо всем этом в сизом тумане сигаретного дыма и пивного запаха среди индейцев, туристов и фермеров. А потом Гомес сказал:

— Знаешь, Далтон, из нас вышла бы неплохая упряжка. Ты, космический жокей, плюс моя сноровка в оценке.

— Согласен, — сказал я ему. — И нам не хватает только одного. Космолета.

В те дни было выгодно вложить деньги в космолет и отправиться рыскать по руинам. Ты не поверишь, какое число людей умудрялось обзаводиться космическими кораблями. Было время, когда количество космолетов превышало число специалистов, умеющих ими управлять. Я имел все необходимые знания, и подход у меня был правильный. То есть я не был психом, помешанным на чистой науке. Мне нравилось получать прибыль.

— Может, мне удастся подыскать нам что-нибудь, — сказал Гомес. — Я знаком кое с какими людьми. Год назад производил для них оценку. Они остались довольны результатами. Я слышал, как они взвешивали, не отправиться ли им самим в глубокий космос.

— Вроде бы самое оно, — кивнул я. — Пятьдесят на пятьдесят между нами. Где мы найдем этих ребят?

— Дай-ка я позвоню, — сказал Гомес, ушел и вернулся через пару минут. — Я поговорил с мистером Рахманом из Хьюстона. Он заинтересовался. Послезавтра у нас с ним встреча.

— Рахман? Что это за фамилия? Арабская?

— Он индонезиец.

* * *

Рахман проживал в люксе «Звезды Техаса». Вел переговоры о нефти с какими-то техасскими дельцами. Был он тощенький, коричневатый, чуть потемнее Гомеса, и национальной одежды не носил. Его шелковый итальянский костюм, наверное, стоил тысячи. Он был мусульманином, но без глупостей насчет запрета алкогольных напитков. Налил нам кентуккийского бурбона и себя не забыл.