Эридан - [12]

— Как могут два человека говорить, что они любят друг друга, когда они десентиментализированы?

— Ну, на самом деле они не могут, поэтому государство так и старается насчет совместимости. А вы женаты? — снова спросил Скип.

— Нет.

— Почему? Вы ведь взрослый.

— Видишь ли, на Земле будущего брачные отношения отличаются от тех, что у вас сейчас есть на Марсе настоящего. Государство в эти дела не лезет, и бизнес не играет в них никакой роли, хотя, быть может, и должен. У нас обычно парень влюбляется в девушку и она влюбляется в него, и потом в большинстве случаев они женятся. Хотя часто бывает и так, что женитьба оборачивается ошибкой и все идет не так.

— Я думаю, совместимости довольно трудно достигнуть, если вы не десентиментализированы.

— Пожалуй, это наше слабое место.

— Я думаю, что, конечно, ищи вы свою единственную любовь, какая-нибудь девушка обязательно влюбилась бы в вас, мистер Карпентер, а вы — в нее.

— Иногда, — сказал Карпентер, — мужчина влюбляется в девушку, но она его не любит.

— Это то, что случилось с вами, мистер Карпентер?

Дидри повернулась на бок под своим одеялом. Карпентер удивился, что она еще не заснула. — Да, — сказал он, — это то, что случилось со мной. Он обнаружил, что рассказывает Скипу о мисс Сэндз. Казалось, он говорил этой ночью больше, чем за все прошедшие долгие годы, и, возможно, так оно и было, потому что за все эти годы он так и не встретил никого, с кем мог бы поговорить — никого, кто выслушал бы то, что он должен был рассказать, не просто из вежливости, а потому, что это было бы ему интересно. — Эту девушку зовут мисс Сэндз. Она хронологист и моя помощница в Североамериканском палеонтологическом обществе. Ее зовут Элейн, но все зовут ее Сэнди. Кроме меня. Я — я просто зову ее мисс Сэндз. Она присматривает за тем, чтобы никто ничего не забыл, когда он отправляется в прошлое, и еще она при помощи ретроскопа, использующего технологию радиоуглеродного датирования, точно фиксирует ту точку во времени, куда нужно прыгнуть, а затем определяет район при помощи времяскопа. А потом она и ее ассистент, Питер Филдс, дежурят, готовые прийти на помощь, если голографист перешлет им банку консервированного куриного супа [4]. Это наш сигнал бедствия. Понимаешь, в нашем языке слово “цыпленок” иногда означает страх.

— Вы влюблены в нее, мистер Карпентер?

— Я влюбился в нее с первого взгляда.

— И что она вам сказала, когда вы признались ей в любви?

— Я не говорил ей об этом. Я никогда не решался. Видишь ли, она не простая девушка, она не такая, как все. Она особенная. А я просто один из голографистов, для которого она выполняет свою обычную рутинную работу. Быть может, это одна из причин, по которой она, похоже, никогда не замечала меня. Иногда мне кажется, что я для нее что-то навроде деревяшки. Все, о чем мы с ней разговариваем — это мои пожелания доброго утра ей и ее “доброе утро” мне в ответ. И даже тогда она не посмотрит на меня. Понимаешь, ты не можешь просто так подойти и сказать “я люблю тебя” такой девушке, как она. Ты боготворишь ее издали и ждешь, когда она заметит, что ты существуешь. Я могу себе представить, что она скажет, если я признаюсь ей в любви, я могу себе представить!

— Черт возьми, — сказал Скип, — можно попробовать и посмотреть, что получится.

Карпентер покачал головой. — У меня не хватит духа. Так или иначе, я не имею права ожидать, что она полюбит меня. Я всего лишь водитель трицератанка. Что я могу дать такой девушке, как она?

— Вы можете любить ее. Видите, мистер Карпентер, я еще не десентиментализирован, поэтому я знаю, что такое настоящая любовь. Я точно знаю, если вы по-настоящему полюбили девушку, она не может ожидать от вас еще чего-то большего.

— Это не срабатывает. Жители Марса настоящего правы. Брак должен держаться на любви и деловых отношениях, даже если особой любви и нет. Ты можешь любить кого-нибудь сколько тебе угодно, но если семья не скреплена чем-нибудь еще, ничего не получится.

— Я думаю, это слабоватый аргумент, мистер Карпентер, потому что, готов поспорить, водитель трицератанка навроде вас зарабатывает кучу денег.

— А я думаю, — сказал Карпентер, — что сейчас самое время одному известному мне молодому человеку отправиться спать.

— Но я не устал.

— Ты так устал, что уснешь через секунду после того, как закроешь свои глаза.

Скип неохотно поднялся на ноги. — Что говорят люди не Земле будущего, когда они отправляются спать?

— Они говорят “спокойной ночи”. А утром, когда они встают и видят кого-нибудь, они говорят “доброе утро”.

— Спокойной ночи, мистер Карпентер.

— Спокойной ночи, Скип.

Карпентер проследил, как он подошел к своей постели из веток, снял ботинки и скользнул под верхнее одеяло. Вскоре до Карпентера донеслось его ровное дыхание. Немного погодя к нему присоединилось такое же ровное дыхание Дидри, свидетельствующее, что она наконец уснула.

Одеяло сползло с ее плеч. Он подошел и поправил его, накрыв ее до подбородка. Она повернулась с одного бока на другой, и отблеск костра придал красноватый оттенок ее ярко-желтым волосам. Ему захотелось узнать, были ли на Марсе, как на Земле 1998 года, луга, усеянные разноцветными лютиками, и он подумал, что, возможно, были, и вообразил себе солнце над марсианским горизонтом, возвещающее о том, что наступило росистое утро.