Еретики Аквасильвы - [23]

— Зачем мы пришли сюда? — спросил я Сархаддона.

Грубый толчок в спину швырнул меня на прилавок торговца женской одеждой. Хозяин палатки обложил нас нецензурной бранью и помахал кулаком сановнику, чей многочисленный эскорт расталкивал людей в проходе.

— Жрецы могли заинтересоваться той поспешностью, с которой мы покинули храм, — ответил послушник. — Возможно, за нами послали наблюдателя. Но в этой толпе он быстро потеряет нас из виду.

— Куда мы пойдем?

— Не имею понятия. Однако здесь нам не дадут поговорить. — Немного подумав, он предложил неплохой выход: — В квартале богатых торговцев есть несколько общественных садов. Мы можем прогуляться по тенистым аллеям. Никто не откажет графу в праве наслаждаться тишиной и покоем.

— После слов Этлы я не скоро вспомню о покое.

— Да, ты прав. Ты прав.

Он выглядел задумчивым, и я не удивлялся этому. Покинув рыночную площадь, мы начали подниматься на холм по небольшой уютной улице. Она привела нас к стене, которая окружала один из общественных садов. Приятный запах цветов и зелени сменил назойливую вонь портовых кварталов.

— У входа в парк будет охрана, — предупредил меня Сархаддон. — Напусти на себя важный вид и назови сторожу свой титул. Говори с ним властно и презрительно.

Стратегия Сархаддона оказалась вполне подходящей для беседы со щеголеватым охранником, который лениво бродил у парковых ворот. Очевидно, жители ближайших домов имели собственные входы в сад и пользовались ими в любое время. Сторож должен был следить за тем, чтобы в парк не проникали бездомные нищие и хулиганы, которые могли нарушить отдых состоятельных членов общества.

Сад радовал обилием растительности и фонтанов. По краю небольшого пруда размещались беседки с потайными комнатами для приватных встреч. Впервые с тех пор, как мы покинули Лепидор, я почувствовал себя в знакомой обстановке — здесь было много открытого пространства, и строения не ошеломляли меня своей роскошью.

— Похоже, эти беседки активно используются, — сказал Сархаддон, указав на женский шарф, небрежно оставленный на перилах лестницы, ведущей вниз, в потайную комнату.

Из других беседок доносились приглушенные голоса — достаточно громкие, чтобы заявить о своем присутствии, но умеренно тихие и неразборчивые для стороннего слушателя. Вероятно, жители Фарассы вели здесь дела, которые не хотели выставлять на всеобщее обозрение. Интересно, как тут решалась проблема подслушивания? Вряд ли торговцы смирились бы со шпионажем. Мы нашли свободную беседку и спустились в маленькую потайную комнату. Она располагалась под землей и хранила освежающую прохладу. Я сел на каменную скамью, прислонился спиной к стене и тихо спросил:

— Что ты думаешь об Этле?

— А что тут думать? — мрачно ответил Сархаддон. — Она и какие-то предатели решили сделать Лечеззара новым Премьером.

— Лечеззара! Ты же говорил, что его избрание — это армии фанатиков и тысячи костров, на которых будут жечь еретиков.

По словам послушника, Лечеззар проповедовал оголтелый фанатизм. Я не понимал, как такого человека можно избрать Премьером!

— Ну и что? Премьером станет тот, кто наберет большее число сторонников в высших эшелонах власти.

— А как насчет яда, которым отравят экзарха Нового Гипериона?

— Кэмбрессцы и кланы Гипериона сами назначают своего экзарха, — сказал Сархаддон, расхаживая по кругу, словно бык в загоне. — Нынешний экзарх не исключение. Он разумный человек и уважаемый политик. Его слово могло бы повлиять на выборы Премьера. Если, как я понял, он будет отравлен, авархи Нового Гипериона потеряют вес при голосовании. Без поддержки кэмбресского экзарха умеренные силы обречены на поражение. Ты скоро увидишь, к чему это приведет.

Кто-то из моих наставников уже рассказывал мне об этой привилегии гиперионцев. Они завоевали это право двадцать лет назад, когда Сфера переживала не лучшие дни. Кэмбресские адмиралы приказали бросить в тюрьмы всех жрецов и магов на территории Нового Гипериона. Кроме того, они пригрозили послать экспедиционные войска против Священного города. Сейчас этот город считался недоступным для вражеских армий, но в ту пору хэйлеттиты не представляли собой реальной силы.

Из-за временной слабости и внутренних разногласий Сфера не могла навязывать гиперионцам свою волю. Ей пришлось уступить, и с тех пор Адмиралтейство Кэмбресса само назначало авархов и экзархов в храмы континента. По этой причине экзарх Нового Гипериона, один из самых старых и влиятельных жрецов, обладал бесспорной независимостью от Танета и Священного города. С его мнением считались — хотя бы потому, что за ним стояла мощь кэмбресского флота.

Несмотря на старания отца, я мало разбирался во внешней политике. Однако мне было ясно, о чем говорил Сархаддон.

Чем тяжелее станет десница Сферы, тем больше невинных людей отправят на костер. Умеренных жрецов заменят фанатиками, которые будут искоренять малейшие следы инакомыслия. Возможно, волны Чистки затронут и Новый Гиперион. Хотя я не представлял себе, как разобщенная, разбросанная по миру организация может победить великий Кэмбресс. Славная история его военных эскадр — еще более мощных, чем флот Танета, — ковалась веками. Тем не менее за несколько последних десятилетий гиперионцы так и не добились никаких уступок от Сферы.