Еретик. Книга первая - [57]
Крик Амори прервался яростным воплем Леона, который призывал уничтожить еретика, сгубившего его жену, прямо сейчас. Он размахнулся рукой, в которой был зажат камень, и был готов запустить его прямо в лоб виновника. Краткие уговоры не возымели эффекта. Остановить его Вивьен сумел, лишь вынув из ножен меч и пригрозив своевольному старосте отлучением от Церкви. Он напомнил о папском указе, говорившем, что любой, кто является помехой работе Святого Официума, будет осужден по всей строгости.
Амори умолял послушать его и продолжал твердить, что ничего не делал. Допрос было решено прервать.
Ренар предпочел все же набраться сил перед следующим днем, потому что понимал, что именно ему предстоит проворачивать рычаг и поднимать Амори на перекладине, подвешенным за руки. Вивьен попытался последовать его примеру, но боль, пусть она и изматывала, лишь подпитывала бессонницу и не позволяла погрузиться в сон. Через час беспокойного перемещения по кровати Вивьен все же поднялся и отправился ходить по деревне, размышляя. Селяне стремились не особенно попадаться ему на глаза, и сейчас он был этому только рад.
Ноги сами понесли его в дом Амори, а руки вскоре потянулись к той греческой книге, на первой странице которой он заметил жука. Что-то в этом рисунке не давало ему покоя.
Показания свидетелей при попытке отбросить ненужные толки, постепенно складывались в единую картину. Лес. Четыре заболевших. Предлог в виде сбора трав. Никаких романтических отношений между жертвами и травником. Жук.
Жук.
Вивьен распахнул глаза, схватил греческую книгу с собой и спешно направился в дом Леона, где держали тело покойной до похорон.
Преисполненный скорби староста открыл дверь, и не сразу сумел понять, чего от него хочет инквизитор. Однако когда Вивьен решительно вошел в дом и направился к телу Жанин, Леон, опешив, побежал за ним.
– Господин инквизитор, ну разве можно так? – причитал он.
– Те женщины, что заболели похожей хворью – они ведь все ходили с Амори в лес, так?
Леон тупо уставился на Вивьена, несколько раз моргнув. Вивьен нахмурился и подтолкнул:
– Так или нет?
– Так…
– Лекарь осматривал Жанин на предмет укусов?
Леон передернул плечами.
– Так ведь не было ничего примечательного. Ноги, руки, – он немного замялся, – и вообще все тело…
– Эти женщины, которые ходили с Амори на поляну – они ведь были в простых платьях?
Леон вновь моргнул.
– А в каких же им еще быть платьях, господин инквизитор?
– А Амори? – В глазах Вивьена появился болезненный фанатичный блеск. – Не замечал, у него ноги были в плотной обуви? Закрытые? До каких пор?
Леон опешил от напора инквизитора.
– Так он… в лес всегда так ходит… кажется. Клянусь, я не знаю, господин инквизитор, я к нему не приглядывался. Он, – Леон развел руками, – не баба же, чего на него смотреть? Простите, право, только после смерти супруги нельзя такое говорить, но ведь…
Вивьен недовольно цокнул языком и решительно направился к лежащему на столе телу умершей.
– Принеси масляный фонарь! – скомандовал он. – Живо!
Сожалея о том, что даже при фонаре света может оказаться недостаточно, Вивьен все же не отказался от своей идеи. Дождавшись, пока староста выполнит указание, он придвинул стул так, чтобы сидеть перед головой покойницы.
– Держи фонарь, – приказал он. Леон не смел ослушаться. Вивьен под тусклым светом фонаря принялся осторожно – прядь за прядью – перебирать волосы Жанин у самых корней, пока не нашел на коже головы среди светлых волос странное уплотнение, вокруг которого темнел кровоподтек.
– Посвети сюда, – тихо произнес Вивьен, осторожно раздвигая прядь волос.
– Матерь Божья! Что это такое? – в ужасе отпрянул Леон.
Пожалев об отсутствии инструментов, Вивьен кивнул старосте, проигнорировав его вопрос.
– Принеси острый нож и глиняную чашку.
– Что вы собираетесь…
– Вопросы здесь задавать буду я, когда сочту нужным. Выполняй, что я тебе сказал.
Поставив масляную лампу на стол рядом с головой покойной жены, Леон на время удалился, и вскоре вернулся с глиняной чашкой и ножом.
– Подставь ей под голову и поймай то, что я оттуда вырежу, – строго сказал Вивьен, берясь за рукоять ножа.
– Но…
– Не беспокойся. Это нужно для установления правосудия, а больно твоей жене уже не будет. – Он не удержался от ухмылки. – За душу ее я помолюсь лично.
Леон, совершенно растерявшись, повиновался, и вскоре вместе с небольшим куском кожи в глиняную чашу упал небольшой жук. Вивьен осторожно в свете масляного фонаря пригляделся к нему. Жук, похоже, был мертв, как и его… носительница.
Вивьен не разбирался в тонкостях того, как должно выглядеть каждое насекомое, но этого жука он знал хорошо. Это был клещ.
Вивьен сверился с рисунком в книге и убедился в своей правоте.
Лес. Четыре заболевших женщины. Предлог в виде сбора трав. Никаких романтических отношений между жертвами и травником. Рисунок в греческой книге. Клещи.
Вивьен вскочил, осторожно разгладив волосы покойницы.
– Подай мне какой-нибудь лоскут ткани. Скорее.
Леон вновь повиновался, не решившись задать вопрос. Вивьен осторожно накрыл чащу с содержащимся в ней клещом и поспешил разбудить Ренара. Допрос предстояло продолжить прямо сейчас.
Вихрь. Коридор между мирами. Пространство возможностей. У этого явления много названий, но доступ к его чудесам есть лишь у особенных людей. Их называют путешественниками, способными перемещаться в пространстве и времени между различными реальностями. У них свои правила, своя иерархия, свои возможности и свои слабости.
Узнав о трагическом прошлом своей возлюбленной, Вивьен Колер пытается найти след человека, упомянутого в ее истории ─ своего бывшего наставника Анселя, еретика, раз за разом ускользавшего от преследований инквизиции и оставившего за собой единственную зацепку ─ книгу со своим учением. Поиски становятся все рискованнее, и никто не подозревает, что на самом деле происходит со сбежавшим преступником. Тем временем в Нормандию направляется папский легат, задавшийся целью навести порядок в беспокойном руанском отделении инквизиции.
На всей Арреде вряд ли сыщется знаток, который сумеет доподлинно объяснить, кто такие данталли. Из всех иных существ, живущих бок о бок с людьми, эти — считаются едва ли не самыми загадочными и опасными. Мальстен Ормонт — беглый преступник, демон-кукольник, заслуги которого на едва утихшей Войне Королевств обернулись для него угрозой жестокой казни — вынужден скрываться в глухих деревнях, храня надежду на мирную жизнь. Но надежде этой не суждено сбыться: преследователи подобрались слишком близко, вынуждая Мальстена вновь пуститься в бега.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Продолжение истории "Еретик" и погружение в прошлое главных героев. История, рассказанная при свечах в доме лесной ведьмы, раскрывает тайну графства Кантелё, в котором нашел убежище еретик Ансель де Кутт. Молодой граф Гийом де’Кантелё, волею случая проявивший интерес сразу к двум запретным еретическим учениям, старается найти истину среди пронизывающих его жизнь противоречий, сохранив свои изыскания в секрете от инквизиции, а свои сомнения ─ в тайне от всего мира. Но ни он, ни доносчики Святого Официума не подозревают, где и как на самом деле хранятся самые опасные секреты.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.