Еретик. Книга 3 - [14]

«Она его очень сильно любит», – думала Рени, мысленно молясь Матери-Земле и обращаясь к ней с просьбой охранять и оберегать Вивьена Колера и Ренара Цирона. – «Я не должна стеснять ее, пока не почувствую, что очень нужна ей».

Осторожно миновав расставленные Элизой ловушки для охоты на дичь в лесу, Рени направилась по тропе в сторону Руана. Город едва просыпался от ночного сна, и Рени ожидала, что ей доведется еще некоторое время побродить по улицам, окаймленным каменными домами, прежде чем откроются все необходимые ей товарные лавки.

Город пульсировал какой-то совсем другой гармонией, непохожей на гармонию леса. Рени сызмальства чувствовала, что никогда не сможет подстроиться под ритм, в котором люди живут в городах, и лес будет ее последним пристанищем.

Поймав себя на подобной формулировке, Рени невольно задумалась о смерти – о том, какая она и что следует за ней. Какой будет новая жизнь? Что она принесет? Когда настанет? Девушка размышляла об этом с характерным для себя спокойным смирением, не понимая лишь, отчего именно сейчас эти мысли посетили ее.

Вдруг до Рени донесся какой-то шум. Чей-то гомон и… что-то еще. Как будто кто-то стенал и плакал за углом на расположенной рядом улице. Рени, не зная, что влечет ее туда, направилась на звук.

Когда она подоспела, то услышала пару обрывочных ругательств и заметила, как несколько человек, презрительно усмехаясь, отходят прочь от исхудавшего мужчины в обносках. На спине и груди его потрепанной темной – то ли изначально, то ли от грязи – одежды были нашиты странные желтые кресты.

Рени искренне удивилась. Насколько она помнила, кресты были символами христианской веры. Почему те, кто называет себя христианами, проявили жестокость к человеку, на одежде которого были нашиты символы их веры?

«Странные», – подумала Рени. А ведь Вивьен не казался ей таким, когда говорил Элизе о своем веровании. И Гийом не был таким, и Ренар.

Повинуясь внезапному порыву, Рени приблизилась к упавшему на четвереньки человеку. Заросший грязной бородой, с иссаленными волосами, отощавший незнакомый мужчина, упершись руками в дорогу, тихо хныкал от бессилия.

Рени приблизилась, не зная, чем может помочь этому несчастному человеку. Тот поднял глаза на рыжеволосую незнакомку и отшатнулся от нее, словно ожидая, что она причинит ему боль.

– Пожалуйста… – полушепотом произнес он.

Рени невольно приподняла руки.

– Я не обижу, – округлив глаза, тут же сказала она.

Мужчина уставился на нее, словно увидел перед собой нечто волшебное.

– Что с вами? Чем вам помочь? Почему эти люди… обижали вас?

– Кресты, – скорбно отозвался мужчина, шатко поднимаясь на ноги. Спина его горбилась, будто под гнетом душевной тяжести. – Уже почти два года я ношу это проклятье. Я и не знал, что это наказание будет таким жестоким! – Он покачал головой. – Добывать пропитание почти невозможно. Никто не желает оказать сочувствие еретику. – Он снова всхлипнул. Казалось, в лице Рени он нашел человека, которому мог открыть свою душевную боль. А она слушала, не понимая, что может сказать в ответ. Слово «еретик» она узнала, потому что довольно часто слышала его, когда Элиза упоминала Гийома и его странного учителя. Да и Вивьен с Ренаром периодически произносили это слово.

– Я сделал это ради дочери, – страдальчески заплакал мужчина. – Я выдал им всех, чтобы ее смогли спасти. Молодой инквизитор пообещал, что с ней будут хорошо обращаться в монастыре. Я не видел ее с тех самых пор, но молюсь, чтобы с ней было все хорошо.

Рени непонимающе покачала головой. Она опустила руку в свою дорожную сумку из грубой ткани, и извлекла оттуда несколько монет.

– Вот, – неуверенно произнесла она, протягивая монеты мужчине. – Это может немного вам помочь?

Тот, кто назвал себя еретиком, изумленно уставился на девушку.

– Вы даете мне деньги? Подаяние? – недоверчиво переспросил он.

– Я не знаю, чем еще могу… у меня есть еще немного печенья… я взяла его с собой, чтобы перекусить, но вам нужнее! – Она полезла в сумку и с готовностью поделилась с этим странным человеком угощением, которое осталось с последнего визита Вивьена.

Не помня себя, мужчина выхватил монеты и печенья из протянутых рук Рени, будто боялся, что она передумает, а затем заключил ее в свои объятия, рассыпавшись в горячих благодарностях. Рени хотела отстраниться, но почему-то замерла. Мужчина продолжал твердить «спасибо» и бормотать какие-то молитвенные слова, на которые девушка понятия не имела, что может ответить.

Чуть поодаль от них на улице начали собираться какие-то люди, и Рени услышала обличительный возглас:

– Вот он! С этой рыжей.

– Ступай, сын мой, – спокойным, чуть глуховатым голосом отозвался кто-то другой. – Тебе воздастся за твою помощь.

Рени повернула голову и увидела перед собой мужчину в окружении солдат и нескольких монахов. Он был странно одет, на голове его сидел непомерно огромный, смотрящий ввысь головной убор, который невольно заставил Рени усмехнуться. Прежде ей никогда не доводилось видеть таких странных облачений.

Заметив приближающихся к ним людей, мужчина, назвавший себя еретиком, резко отстранился от Рени, едва ли не оттолкнув ее от себя. Он упал на колени перед незнакомым человеком в высоком головном уборе, когда тот остановился и заглянул прямо в глаза рыжеволосой девушке, которая даже не подумала почтительно приклониться перед ним.