Ересь - [10]
Повисло напряженное молчание. Солнце опустилось низко, под деревьями воздух был прохладен и влажен. С наступлением сумерек все назойливее и громче кричали птицы, но Уолсингем, не обращая внимания, расхаживал взад-вперед по траве, и на его черный камзол сыпались белые и розовые лепестки с ветвей плодовых деревьев.
— Вера и политика ныне совпадают, — заговорил он наконец. — Возможно, так было всегда, но в наш тревожный век это дошло до крайности. Политические убеждения человека теперь гораздо больше зависят от его религии, нежели от места рождения или от языка. В нашем государстве найдется немало исконных англичан, которые питают к Риму куда большую любовь, чем вы, Бруно. И куда большую любовь, чем к своей законной королеве. И все же вера не сводится к политике. Прежде всего речь идет о совести человека, о его отношениях с Богом. Я совершал такие поступки во имя Бога, о которых мне придется давать ответ на Страшном Суде. — Он посмотрел мне прямо в глаза, и в выражении его лица была скорбь. Он продолжил тихим и каким-то тусклым голосом: — Я стоял и смотрел, как из груди человека вырывали еще живое и бьющееся сердце — по моему приказу. Я допрашивал людей, и им выворачивали суставы на дыбе. Одного звука этого было бы достаточно, чтоб тошнота подступила к горлу. Я сам поворачивал колесо дыбы, если тайна, которую я должен был вырвать из уст допрашиваемого, была чересчур опасна и ее нельзя было доверить ушам палачей. Я видел, как крушится человеческое тело, созданное по образу Божьему. Я сам творил эти ужасы над своими собратьями, ибо верил, что такой ценой предотвращу более страшное кровопролитие.
Он провел рукой по влажному лбу и вновь принялся мерить шагами газон.
— Наша страна только недавно приняла новую веру, и немало найдется во Франции и Испании тех, кто, при поддержке Рима, стремится убить ее величество и посадить на трон это дьяволово отродье, Марию Шотландскую. — Уолсингем покачал головой. — Бруно, я не жесток и не получаю ни малейшего удовольствия, причиняя людям боль. Хотя кое-кто из моих подручных… — Дрожь пробежала по его лицу; я верил каждому его слову. — В отличие от инквизиции я не беру на себя ответственность за души людей. Пусть этим занимаются священники. Я пекусь только о безопасности государства и королевы. Лучше уж выпустить кишки католическому попу в Тайберне, перед толпой, чем позволить ему соблазнить двадцать человек, которые соединятся с другими и восстанут против королевы.
Я снова поклонился, соглашаясь, впрочем, мне не предлагалось высказывать свое мнение. Под самым старым деревом в саду была скамейка, кольцом опоясывающая его ствол. Уолсингем пригласил меня присесть рядом с ним.
— На собственном опыте вы узнали, Бруно, как беспощадно Рим преследует своих врагов. Улицы английских городов потекут кровью, если Мария Шотландская взойдет на престол. Вы понимаете, Бруно? Но эти католические заговоры — словно головы гидры: мы отрубаем одну, а на ее месте вырастает дюжина новых. Мы казнили в восемьдесят первом году коварного иезуита Эдмунда Кэмпиона, а теперь в Англию десятками засылают миссионеров, и каждый из этих глупцов завидует его мученичеству. — Уолсингем утомленно покачал головой.
— Ваша милость несет тяжкое бремя. Не хотел бы я оказаться на вашем месте.
— Это бремя возложил на меня Господь, и я ищу себе помощников, — откровенно ответил он. — Скажите, Бруно, французский король предоставил вам содержание или только жилье в посольстве?
— Он более поддерживает меня добрым советом, нежели деньгами из своего кошелька, — признался я. — Я надеюсь прибавить к этому скромному вспомоществованию заработок преподавателя и с этой целью собираюсь наведаться в прославленный Оксфордский университет — быть может, там найдется для меня занятие.
— Оксфорд? Вот как? — В глазах его блеснул интерес. — Вот уж папистское болото. Университетское начальство демонстративно изгнало всех, кто исповедовал старую веру, а на самом деле добрая половина профессоров — тайные паписты. Граф Лестер, канцлер, то и дело наведывается в университет и назначает расследования, но их так просто не возьмешь — прячутся, как пауки под камни, стоит лишь направить на них свет. А как только отвернешься, глядь — они уже отравляют молодые души. Опутывают тех самых юношей, которым предстоит стать судьями, священниками, заседать в парламенте. Наше будущее правительство и наше священство может обратиться к Риму, а мы этого и не заметим! Королева гневается, и я уже сказал Лестеру, что действовать надо с большим усердием. — Министр сжал губы, давая понять: будь он во главе университета, жесткие меры были бы уже приняты. — Университет превратился в убежище для тех, кто читает и пишет мятежные книги. Большинство миссионеров, которых засылают к нам французские семинарии, прежде училось в Оксфорде. — Уолсингем чуть призадумался и заговорил мягче: — Да, Бруно, поезжайте в Оксфорд. Буду рад предоставить вам рекомендацию. Вы там увидите много интересного.
Он примолк, что-то обдумывая; кажется, его мысли приняли иное направление.
— Вы сказали, что готовы любым способом служить ее величеству. Вы говорили искренне?
В королевском дворце во время подготовки к празднованию двадцатипятилетия восшествия на престол Елизаветы I убивают двух фрейлин ее величества, причем у одной в руке зажата восковая кукла с рыжими волосами — изображение королевы. Идет 1583 год — год Великого Соединения Юпитера и Сатурна, предвещающего смену эпох. Вельможные католики вынашивают план свержения немолодой бездетной монархини и коронации Марии Стюарт. Гениальный Джордано Бруно, скрывающийся от инквизиции в Англии, пытается раскрыть их заговор и найти головореза, дерзнувшего пролить кровь у самого подножия английского трона.
Наталья Павлищева – признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров.Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи – сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими палами.Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни.Неугомонный Франческо, племянник богатого патриция Якопо Пацци, задумал выдать сестру Оретту за старого горбатого садовника.От мерзкого «жениха» девушка спряталась в монастыре.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.