Эра воды - [24]

В довершение лекции стакан восхитительно-прозрачной иллюзорной воды покачался напротив моего носа и вылился в очаровательный ротик богини. Я проследил за движением жидкости и с некоторым разочарованием не обнаружил на полу ни капли, хотя целый стакан, опрокинутый в отрезанную голову, обязательно должен протечь на пол. Не протек, по дороге жидкость исчезла. Нет в мире совершенства, даже в иллюзии.

Как бы там ни было, ничего нового проекция Боннской медицинской богини не сообщила. Значит, про живот можно забыть, побурлит и пройдет.

— Эй, робот! — Окликнул я белый параллепипед, безжизненно замерший невдалеке. — Ремонтный робот! Рембот! Аварийная ситуация!

Признаю, обманул, но цель оправдывает средства, к тому же, ни на какие другие крики, кроме «Авария!», он, похоже, не обращал внимания. Что-то на роботе мигнуло, и стало понятно, он готов слушать.

— Робот, ты меня слышишь? — спросил я не слишком деликатным тоном, но, честно сказать, этот кибермонстр уже достал игнорировать.

— Да, я вас слышу.

— Почему не отозвался сразу?

— Отсутствовала команда активации или приказ.

— Команда активации? Какая?

— Настраиваемая команда активации. По умолчанию установлен кодовый набор слов «Активируйся».

— Это одно слово.

Робот промолчал.

— Я спрашиваю, ты понимаешь, что это одно слово?

— Да, понимаю.

— Почему тогда сказал «кодовый набор слов», если оно одно?

— Предполагается, что в качестве кодового набора могут быть использованы несколько слов.

— Но сейчас-то установлено одно?

— Да, одно.

— Ну и как это понимать?!

Робот снова промолчал. Я начал злиться на него и на себя за то, что докопался до него, но все равно накричал:

— Отвечай, когда тебя спрашивают!

— Вопрос непонятен или является риторическим. Вы можете перенастроить диалоговую систему в соответствии со своими требованиями. Рассказать подробнее?

Я закатил глаза. Наверное, это нервы, иначе с чего меня понесло. Ну да, нервы. Не каждый день разбиваешься на турболете, оказываешься под землей на глубине сколько-то метров, кстати, интересно, сколько именно, с раненым товарищем и тупым роботом, да еще на Марсе.

— Не надо. Лучше дай мне обзор тех своих возможностей, которые могут нам пригодиться при исследовании ледяных пещер. Можешь покопаться в памяти?

Робот ответил сразу:

— Системы навигации, поиск пути, картирование, наблюдение за состоянием окружающей среды, форсирование препятствий, разведка труднодоступных участков, наведение переправ, подъем и транспортировка грузов, коммуникация в районах с серьезно осложненной радиосвязью, детальное радиолокационное зондирование…

— Стоп. Погоди-ка. Вот последнее, это что такое?

— Планетофизический метод подповерхностного радиолокационного зондирования горных пород. Особенно эффективен при просвечивании льдов и пресной воды, поскольку пресная вода обладает высокой диэлектрической проницаемостью. Глубинность зондирования в этих случаях может достигать нескольких сотен метров…

— Понятно, не продолжай — прервал я робота, вспомнив лекции по планетофизике и кое-какие работы по картированию ганимедийских ледников, с которыми знакомился на кафедре чуть больше года назад, перед отлетом в систему Юпитера.

— Аналитические исследования провести можешь? Многофакторный анализ, все такое? — попытался я нащупать другую грань возможностей ремонтного бота.

— Требуется постановка задачи.

Я задумался. В том, чтобы правильно сформулировать задачу, уже заложена половина решения. Так что же мне надо? Выбраться на поверхность живым и невредимым, используя имеющиеся в нашем распоряжении средства. Окружающую обстановку пусть анализирует сам. И чтобы информация о подземелье не пропала впустую, пусть все регистрирует, потом будет интересно посмотреть, авось выкопается парочка открытий. Самое странное пусть докладывают незамедлительно. Ну вот, как-то так я и изложил свои мысли роботу.

Тут же два модуля отделились от него и, как многоножки, побежали в темноту.

Два оставшихся принялись нарезать круги по стенам, полу и своду пещеры.

— Что они делают?

— Модули выполняют работы по радиолокационной томографии.

— Они скажут, как глубоко мы провалились?

— Расстояние до дневной поверхности от восьми до тридцати трех метров. Кровля неустойчива, сильная трещиноватость, бурение не рекомендуется, плавление не рекомендуется.

Оперативность робота произвела на меня впечатление. Забывшись, я попытался оттереть пот со лба, но перчатка стукнулась о шлем. Впрочем, климат-система скафандра прекрасно справилась сама.

— А почему такая большая погрешность?

— Неопределенность в значении диэлектрической проницаемости и неоднозначность решения обратной задачи. Расчет выполнялся, исходя из наиболее вероятных моделей. Крайние величины: восемь и тридцать три метра, среднее значение — двадцать метров семьдесят пять сантиметров.

Чтобы не сидеть без дела, я попросил рембота показывать все, что видят его модули. Посреди пещеры появились светящиеся стереоизображения маленьких пещерок, и я понял, почему он послал два модуля: метрах в пятидесяти от места аварии находился грот, из которого вели, помимо нашего, еще два выхода. Пещера разветвлялась, и робот знал это до моего приказа, каков молодец.