Эра супергероев. История мира в 5 журналах и 3 комиксах - [5]

Побледневший генерал сдался и выполнил все условия: признал Эмиля как своего сына, дал ему разрешение носить свою фамилию и даже согласился выплатить кое-какие алименты. Хлопнув дверью и не попрощавшись, Эмиль, получивший право носить фамилию Жирарден, ушел и дальше всю жизнь использовал тот же самый трюк. Тот, кто не желал читать о себе неприятное, должен был платить.

Первым его издательским проектом в 1836-м стал журнал мод. Назывался он незамысловато: «Ля Мод». Это было первое чисто «женское» издание в мире, и успех был оглушительным. Жирарден первым придумал публиковать в журнале не только картинки с модными силуэтами, но и разбавлять все это светской хроникой. Идея состояла в том, что, купив «Ля Мод», любая Золушка сможет на полчасика ощутить себя принцессой. «Бабки» сыпались в кассу, будто золотой дождь.

Разобравшись с женщинами, Эмиль стал прикидывать, как бы похожим образом прибрать к рукам и их мужей. Через четыре года после «Ля Мод» он основал мужское издание «Журнал полезных сведений». Подписка на издание стоила четыре франка в год. Это было не очень дорого, и вскоре Жирарден получил переводы от ста тридцати тысяч подписчиков.

Больше полумиллиона франков на продаже копеечного журнальчика! — те, кто следил за успехами Жирардена, хватались за голову и не могли понять, как у него это получается. Спустя два года Эмиль запускает новый проект: «Новый иллюстрированный журнал». Его подписка стоила уже франк и пятьдесят сантимов. Одновременно стартует журнал для молодежи и толстый литературный «Французский альманах». На каждое из изданий подписалось почти по миллиону человек. Это был триумф, поверить в реальность которого было почти невозможно.

Во все времена первое, чем должны были заняться деятели культуры, это отыскать спонсора. Того, кто станет оплачивать их произведения. Варяжские скальды пели конунгам хвалебные песни, и те щедрой рукой отсыпали им золото прямо в шлемы. Титаны Возрождения расписывали королевские или герцогские дворцы, а обитатели дворцов довольно цыкали зубом и взамен обеспечивали титанам прожиточный минимум. Чтобы появился такой шедевр, как росписи Сикстинской капеллы, сперва Римский папа Юлий II должен был несколько лет подряд за свой счет кормить художника Микеланджело, а миф о вольном художнике, творящем просто ради любви к высокому искусству, к сожалению, во все времена оставался всего лишь мифом.

Эта схема могла нравиться, а могла не нравиться, но никакого другого пути у деятелей культуры никогда не существовало. Желаешь творить? Сперва найди того, кто станет оплачивать твое творчество. А потом еще и постарайся соответствовать вкусам заказчика. История архитектуры полна рассказами о зодчих, которым заказчик вместо оплаты велел выколоть глаза, и о писателях, которым за каждую неправильную рифму в посвященной ему поэме спонсор приказывал без наркоза вырвать по коренному зубу.

И вот теперь журнальные магнаты типа Жирардена или британца Вальтера Скотта предложили абсолютно иную бизнес-схему. Вместо одного-единственного спонсора, способного дать миллион, они сумели отыскать миллион спонсоров, каждый из которых мог дать всего по одной монетке. Сумма в обоих случаях выходила одна и та же (миллион), но теперь творец вроде как не зависел от вкусов конкретного заказчика. Никто не стоял у него над душой и не ныл, что тот, мол, все делает неправильно. А кроме того, даже в самом худшем случае разъяренные подписчики твоего издания все-таки вряд ли выколют тебе глаза или вырвут зубы.

Открытие Жирардена стало началом новой эпохи. Той самой, в которой все мы живем и до сих пор. Издатель, создавший СМИ с миллионом подписчиков, способен изменить лицо мира. Современники говорили, что именно Жирарден, а вовсе не правивший в его эпоху Луи Наполеон является подлинным господином Франции. Когда Луи задумал объявить войну Австрии, то вынужден был заключить рекламный контракт на пиар-кампанию предстоящей войны в изданиях, принадлежащих Жирардену. Без этого Франция просто отказывалась вставать под ружье.

Только с Жирарденом теперь желали иметь дело и все остальные рекламодатели. Его тиражи гарантировали, что их информация дойдет до каждого грамотного француза. Кстати, именно у него впервые стала появляться и такая штука, как «скрытая реклама», — за двойную цену Эмиль обещал сделать вид, будто товары или услуги рекламодателя очень нравятся лично ему, и похвалить их, например, в передовице. И уж имея такие тиражи, конкурентов Эмиль передушил просто, как цыплят. На него работали все самые бойкие перья Парижа. Даже какую-нибудь второстепенную рубрику в его изданиях вели звезды уровня Теофиля Готье.

Полвека подряд Жирарден делал с Францией, что хотел. Его сажали в тюрьму, изгоняли из страны и пытались конфисковать принадлежащие ему активы. Но победить сына прачки, выросшего на самом дне Парижа, а потом взобравшегося на самый верх, так никому и не удалось. Когда правительство вынудило его продать раскрученное издание La Presse, Жирарден тут же начал все с нуля: купил крошечную газетенку «Либерте», снизил цену на нее до невиданного минимума в десять сантимов и год спустя сделал самой тиражной газетой страны.