Эра Броуна - [42]

4 ОКТЯБРЯ

43

ФОН РЕГ (4)

Из-за ночных событий Петер поднялся не в шесть, как планировал, а лишь в полвосьмого. Его боевой дух был ослаблен.

Совершив налет на кухню и стащив оттуда полбуханки хлеба и ломоть бекона, фон Рег поспешил убраться со станции, пока личный состав не проснулся после вчерашнего застолья. Он надел маскировочный комбинезон, захватил с собой нож, пистолет, бинокль, фотокамеру, флягу с водой и фляжку с джином. На всякий случай оставил в изголовье раскладушки записку: «Ушел на охоту по северному склону. Надеюсь прийти до темна. Рег».

– Доброе утро, мистер Рег, – приветливо поздоровался скучавший в дежурке охранник. Остальные, очевидно, почивали.

– Доброе утро, – ответил Петер, подумав: «Даже автомата нет – лишь идиотский браунинг. На дорогу совсем не смотрит, стоит в дверях, зевает – много же он накараулит…»

После инцидента с джипом заезжих боевиков местная полиция порыскала пару дней по близлежащим дорогам, опросила хозяев гостиниц, кемпингов, мотелей и постоялых дворов и удовлетворенно констатировала: чужаков больше нет и опасаться нечего. В ответ на настойчивые просьбы Слонопотама обеспечить безопасность СИАЯ-6 лишь проформы ради был установлен пост, состоящий из одного-единственного полицейского с карабином, который благополучно дремал днем под разноцветным зонтом, а ночью – в дежурке. Через три дня и эта чисто символическая охрана была снята.

…Петер в последний раз бросил взгляд на серые бетонные стены станции, на красную, крытую черепицей крышу главного здания, строгий черный купол обсерватории и быстро пошагал по дороге, взбирающейся в гору. Сейчас зеленый склон казался не слишком крутым и высоким, но уже через час все переменится – каждая следующая сотня шагов будет даваться все с большим трудом.

Фон Рег сделал очередной шаг, и дорога вдруг куда-то пропала… Он сидел на стуле и смотрел, как носок чьей-то ноги настойчиво ковыряет блестящий паркет. Хозяина ноги было не видать. «Неужели это моя нога? – вяло подумал Петер. – Что-то не припомню у себя такого ботинка…» Ботинок действительно был весьма странен: здоровенный, с квадратным носом, окованным латунью, сам коричнево-красный, приятно пахнущий обувным кремом и хорошей кожей. Но при этом, самое удивительное, вид его был знаком фон Регу.

Петер непонятным образом очутился в чужом доме. И этот дом он видел не впервые. Правда, кухня (а это была она) – не самое запоминающееся место, гости не часто допускаются туда. Кухня была просторная, чистая, даже красивая. Большущая шестиконфорочная плита работала на сжиженном газе; между окон высились объемистые холодильники и морозильники – их было по два; стены красного кирпича украшали оленьи рога, звериные головы, африканские маски, развешенные между всевозможными ящиками, расписными разделочными досками и наборами угрожающего вида ножей и разнокалиберных поварешек, дуршлагов и черпачков.

Фон Рег отдал ноге, а значит, и этому несуразному ботинку приказ остановиться, и движение прекратилось. «Все-таки мой…» – констатировал Петер и попытался встать. Покачнулся, потерял равновесие, поспешно сделал шаг второй ногой, о которой почему-то совсем забыл, и – вот чудо! – умудрился-таки не упасть. Только теперь он обратил внимание на свои не менее «замечательные» штаны. Это были мягкие фланелевые брюки, которые так любил носить дома доктор Прост, правда, у него они содержались в идеальном порядке. У этих же штанцов в промежности обнаружилось свежезастиранное пятно, еще слегка отдававшее мочой. Бывший хозяин тела, которым нынче заведовал Петер, кажется, страдал энурезом или его кто-то перепугал до смерти. Тут раздались шаги, и на кухню вошел китаец Ли. Фон Рег окончательно убедился, что попал именно в дом Иакова. Это был тот самый повар-кудесник из Ланчжоу, а красно-коричневые ботинки и бежевые брюки – соответственно – принадлежали доктору Просту.

Сейчас повар наверняка поинтересуется, какой обед надо готовить, – подумал Петер. – И что я ему скажу?.. Он попытался вспомнить какой-нибудь самый простой из съеденных в этом доме обедов. Но разговор о еде так и не зашел, как, впрочем, не прозвучало и традиционное обращение «хозяин». Китаец бросил презрительный взгляд на застрявшего посреди кухни фон Рега-Проста и приказал тихим голосом человека, который абсолютно уверен, что ему не могут не подчиниться:

– Убирайся на улицу. Из-за тебя здесь воняет конюшней.

Ли расправил плечи, перестал приниженно горбиться и оттого стал чуть выше ростом. Изменилось выражение его глаз, мимика, манера держаться и, конечно же, голос. Да, это был теперь совсем другой человек. Ну а одет повар оказался в лучший костюм доктора, правда, сидящий на нем мешковато.

Петер молча повиновался, побрел прочь. Однако это оказалось не таким уж простым делом. Теперь фон Рег смог узнать, что ощущает по-настоящему старый человек, особенно если он еще не привык к своей немощи. Ноги шаркали, их было так трудно оторвать от пола. Мучила одышка, ныла спина, поясница почти не гнулась. Гипертония, ревматизм, остеохондроз…

Когда Петер-Иаков дотащился до дверей черного хода, в доме раздался медоточивый голос Ингрид: