Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота - [101]
Предложение Черчилля и Фишера об эвакуации Средиземного моря, традиционно рассматривавшегося как сфера "жизненных интересов" Великобритании, многим тогда показалось "экстравагантным". Заседание кабинета министров 27 июня 1912 г. было полностью посвящено проблемам военно-морской стратегии. Главным оппонентом Черчилля выступил бывший морской министр Маккенна, теперь занимавший пост министра внутренних дел. Маккенна представил правительству докладную записку, в которой доказывал, что 8 эскадренных броненосцев типа "Кинг Эдвард VII", базирующихся на Мальте, и 8 эскадренных броненосцев типа "Формидебл", базирующихся на Гибралтаре, смогут эффективно обеспечить британский контроль над средиземноморскими коммуникациями[581]. Черчилль доказывал, что все эти броненосцы окажутся совершенно беспомощными перед новыми австрийскими и итальянскими дредноутами, которые должны были пополнить флоты потенциальных противников в ближайшем будущем. Обсуждение было очень бурным, и к окончательному решению кабинет министров так и не пришел.
4 июля 1912 г. Фишер принял участие в заседании Комитета имперской обороны, на котором обсуждалась возможность удаления тяжелых кораблей со средиземноморского театра военных действий. Присутствовали все 12 членов Комитета, включая Черчилля. Кроме Фишера был приглашен Артур Уилсон. Заседание продолжалось целый день, и страсти очень накалились. "Маккенна и Уинстон были готовы выдрать друг другу глаза, — писал Фишер своему сыну на следующий день[582]. К концу заседания Черчилль и Фишер принялись горячо доказывать, что опасность для транспортов со стороны подводных лодок полностью исключит возможность вторжения. Более того, если англичане сосредоточат мощные флотилии подводных лодок и эсминцев на Средиземном море, это поставит под вопрос и передвижение линейных кораблей противника.
Опасность со стороны подводных лодок для торговли воюющих сторон до этого практически не обсуждалась. Большинство специалистов были убеждены, что главной целью подводных лодок должны быть военные корабли и, прежде всего, линкоры. Исходя из этого предположения, Маккенна утверждал, что Северное море, так же как и Средиземное, станет крайне опасным для передвижения линейных сил. Такой же точки зрения придерживался и Черчилль. Морской министр настаивал, чтобы главной базой английских дредноутов сделать какой-либо порт на севере Шотландии или на побережье у западного входа в Ла-Манш. Если германские дредноуты выйдут в море, они будут атакованы подводными лодками и эсминцами. И лишь в том случае, если им удастся продвинутся достаточно далеко, они будут вынуждены принять бой с главными силами английского флота.
Первый и второй морские лорды тут же одобрили точку зрения Черчилля. Похоже было, что Бриджмен и Баттенберг уже во всем были готовы заранее соглашаться с морским министром. В заключение Черчилль сказал, что Адмиралтейство разделяет взгляды лорда Фишера на подводные лодки лишь отчасти[583]. В Адмиралтействе действительно были склонны преувеличивать эффективность действия подводных лодок против военных кораблей, и к лету 1912 г, полностью отказались от мысли о тесной блокаде германского побережья в случае войны. Стратегический план военно-морского ведомства предусматривал главным образом дальнюю блокаду соединениями легких крейсеров и эсминцев, патрулирующих у юго-западного побережья Норвегии и в середине Северного моря. Считалось, что у побережья Германии легкие корабли будут подвергаться слишком большой опасности[584].
Любопытно заметить, что немцы вступили в первую мировую войну с твердым убеждением, что англичане тут же начнут активные атаки с моря против их побережья[585].
События первой мировой войны показали, что в открытом море идущий на полном ходу дредноут, да еще с выполнением противолодочного маневра, представляет для подводной лодки чрезвычайно сложную цель. Напротив, когда в 1917 г. Германия начала неограниченную подводную войну на британских торговых путях, немцам едва не удалось поставить Англию на колени. Таким образом, накануне войны Фишер оказался, пожалуй, единственным специалистом, который реально оценил возможности подводных лодок в предстоящей борьбе на океанских коммуникациях.
В начале 1913 г. Фишер занялся разработкой меморандума о роли подводных лодок в будущей войне. Первоначальный вариант этого документа был готов к 15 мая 1913 г. и в том виде, в каком он был представлен Артуру Бальфуру, не имел заголовка. Он начинался следующим утверждением: "Пока не существует средств, способных помешать выходу вражеских подводных лодок из портов и их операциям в открытом море, включая постановку минных заграждений и блокаду торговых путей". Несмотря на такое пессимистическое начало, перспектива виделась автору в радужном свете. По мнению Фишера, Германия не имела подводных лодок в достаточном количестве, в то время как Англия ее значительно в этом превосходила[586].,
Впоследствии разработки Фишера были существенно расширены и дополнены, получив заголовок "Двигатель на жидком топливе и подводные лодки". К тому времени адмирал получил информацию, что на верфях Виккерса заложены опытные образцы океанских подводных лодок водоизмещением 1640 т. Фишер включил ее в свою разработку, придав этому большое значение: "Подводные лодки водоизмещением 1700 т теперь становятся доминирующим фактором морской войны. Еще никем не разработан способ уничтожения подводной лодки! Субмарина будет господствовать на морях дольше, чем дредноут". Впоследствии полный текст этого меморандума был опубликован в "Записках" Фишера и двухтомном "Архиве Джеллико"
