Эпсилон Эридана. Те, кто старше нас - [10]

— Высота — двести девятнадцать, скорость — семь с половиной километров в секунду.

Три струи пламени, блеклые в свете Эпсилона, прочертили панораму. Изображение дрожало. В центр экрана вплывали закрученные в противоположные стороны облачные вихри.

— В южной экваториальной зоне сильный шторм, — предупредил софус.

Он педантично накрыл панораму координатной сеткой. Стало видно, что траектория спуска упирается в границу двух циклонов. Ручное управление полетом в таких условиях — штука непростая. Но в способностях Мбойе Маша не сомневалась.

— Высота — сто шестьдесят четыре. Нагрев обшивки.

Катарометры спутника засосали пробы воздуха.

Анализ занял секунды.

— Газовый состав верхних слоев атмосферы не изменен, — доложил софус. — Но содержание радиоактивных изотопов существенно превышает норму.

— Каких изотопов?

— Йод, кадмий, стронций, цезий и церий. Остальных поменьше.

Многие в зале коротко переглянулись. Радиоактивное заражение атмосферы уже что-то значило.

Спуск продолжался. Под телескопами зонда расстилалась пелена туч. На минуту включилось радарное изображение. Электронные лучи отразились от поверхности бушующего моря. Далеко на северо-западе просматривалась группа вулканических островов.

— Высота — девяносто один километр. Начало испарения внешнего слоя обшивки, — сказал Мбойе.

Маша качнула головой.

— Поняла. Спуск продолжать.

Аппарат стремительно проваливался к центру урагана.

— Контакт устойчив?

— Не очень. Мощные грозовые помехи.

— Старший планетолог. Анализ общего состояния Кампанеллы готов.

— Чуть позже, Альфред.

— Но… интересные вещи, командир.

— Не время. Зонд сейчас важнее. По громкой связи передавать только информацию, имеющую отношение к спуску!

Компьютеры крейсера мгновенно обрабатывали информацию со спутника и выдавали ее специалистам в виде десятков графиков и диаграмм.

— Служба локации. Предварительные характеристики источника электронного излучения: полая сигара с параметаллической поверхностью. Длина — сто восемьдесят метров, диаметр мидель-шпангоута — двадцать четыре. Скорость тридцать девять узлов. Источник энергии — обогащенный уран.

— Ядерная подлодка?!

— Они имели исследовательскую субмарину. Правда, невооруженную.

— Успели, значит, вооружиться.

— На позывные по-прежнему не отвечают?

— Нет. Маша, что делать?

— Продолжать спуск.

— Температура обшивки три тысячи четыреста градусов. Вольфрамовый пояс частично оплавлен. Оптические объективы вышли из строя.

— Уменьшайте крутизну. Конечная задача — зависнуть над лодкой.

— Понял. Будет пауза в девяносто секунд.

— Альфред, пожалуйста, ваш доклад.

— Контуры материков не изменены, газовый состав атмосферы — в норме, температуры соответствуют среднесезонным. И так далее.

— Но?

— Множественные следы сильных землетрясений. А главное — радиоактивный фон. Он в несколько раз выше того, который должен быть.

— Радиоактивный фон чего?

— Атмосферы. Ну и поверхности тоже.

— Причина?

— Термоядерный взрыв. Или серия взрывов.

— Невероятно! Они что, воевали?

— Угрюмов говорит, что такую радиоактивность могли дать взрывы энергетических станций. Всех. Если они взорвались почти одновременно.

Маша изумленно перегнулась через перила балкона. Генрих Угрюмов на своем месте развел руками.

— Рано строить гипотезы, командор.

— Внимание! Служба локации. Над экваториальной зоной Зеленого океана зонды восемь, десять и одиннадцать зарегистрировали вспышку жесткого излучения. Мощность взрыва — пятнадцать килотонн.

— Маша, я потерял управление, — виновато сказал Мбойе.

— Служба локации. Зонд-9 уничтожен!

Несколько секунд экипаж «Звездного Вихря» приходил в себя. На инфракрасной панораме Кампанеллы тускнела искра — след атомного взрыва в атмосфере.

— Я — Мбойе. Вплоть до последнего момента температура топливных баков спутника была ниже предельной, ручаюсь.

— Понятно, Александер. К тому же на борту зонда не было ядерного топлива.

— По экологическим соображениям мощные тяговые системы на спутниках не применяются.

— Изотопные батареи в счет не идут, не так ли?

— Да ни в коей мере! Пятнадцать килотонн тротилового эквивалента… Зонд сбит ракетой с ядерной боеголовкой, Маша. Другого объяснения нет.

— Они приняли нас за врагов?

— Очевидно.

— Кошмар! Неужели то же самое случилось с «Альбасете»? Он ведь спешил на помощь!

— Очень спешил… Фрэнк Джонсон — потомок ковбоев. Держу пари, он не слишком осторожничал. Но «Альбасете» — межзвездный корабль. На орбите должны были остаться хотя бы обломки.

— Верно.

— Что делать дальше, командор?

— Обезвреживать лодку. Обязательно. Но так, чтобы экипаж не пострадал.

— Для этого нужен дестроер.

— Разрешаю. Берите.

— Кто полетит?

— Я, — сказал Бертран.

— Добро, — кивнула Маша. — Остальных подберешь сам. А мы пока посмотрим, что делается в других местах Кампанеллы. Где флигеры?

— Первый уже на орбите. Но он безоружен.

— Ничего, пусть уворачивается. Кто скажет, насколько мог быть опасен нынешний уровень радиации для населения планеты?

— Если не принимать мер предосторожности, могут быть неприятные последствия для второго-третьего поколения потомков, — ответила Ио Цесселин, биолог экспедиции.

Такео Инти, доктор медицины, согласно кивнул.