Эпоха завоеваний - [19]
Физическое уничтожение династии Аргеадов означало, что титул царя (basileus) более не мог принадлежать члену дома Александра; теперь на него мог претендовать любой. Как ни странно, никто не стал этого делать. Можно было ожидать, что коронацию устроит Кассандр — единственный из диадохов, который через брак с сестрой Александра был связан с династией Аргеадов. Но триумфы достаются царям, а не детоубийцам. Победа еще не пришла, и она ожидала другого диадоха.
Освобождение престола было понято большинством диадохов как приглашение укрепить раздел империи и попытаться прибрать к своим землям столько, сколько они смогут. Антигону оно давало возможность объединить империю под его единоличной властью. Первоначальные успехи впечатляли. В 307 году до н. э. его сын Деметрий освободил Афины от гарнизона Кассандра — событие большого символического значения для свободолюбивых греков. Вскоре после этого Деметрий сокрушил флот Птолемея при Саламине на Кипре (см. илл. 3). Со стратегической точки зрения морская победа при Саламине не была столь важна, как одноименная более ранняя — победа, которую в 478 году до н. э. одержали греки над персами в бою при Саламине близ Афин, — но она обозначила решительный поворот в истории данного периода, окончательно избавив диадохов от тени Александра. Говорят, что Деметрий отправил к отцу гонца, чтобы возвестить о победе. Посланник — возможно, следуя инструкциям Деметрия, о котором мы знаем, что он был мастером постановки, — сперва держал Антигона и собравшуюся армию в неведении относительно исхода сражения. Плутарх, опираясь на историческое повествование современника событий, описывает эту драматическую сцену так:
Аристодем «не отвечал никому ни слова и шаг за шагом, нахмуривши лоб, храня глубокое молчание, подвигался вперед, так что в конце концов Антигон, в полном смятении, не выдержал и встретил Аристодема у дверей, меж тем как следом за вестником шла уже целая толпа и новые толпы сбегались ко дворцу. Подойдя совсем близко, Аристодем вытянул правую руку и громко воскликнул: „Радуйся и славься, царь Антигон, мы победили Птолемея в морском бою, в наших руках Кипр и шестнадцать тысяч восемьсот пленных!“»[14].
Весть Аристодема отдавала театральным представлением. Движениями, выражением лица и жестикуляцией он имитировал гонца в том виде, в каком эту роль люди многократно видели на сцене. Лишь овладев вниманием слушателей и возбудив тревожные ожидания, он объявил о победе. Но еще важнее было приветствие: «Радуйся и славься, царь Антигон!» Одобрительные крики командиров и солдат при «дворе» Антигона напоминали одобрение царей македонской армией, а потому придавали царскому титулу Антигона оттенок легитимности. Новый царь основал на реке Оронт новый город, назвав его Антигонией, и там возложил на себя диадему в знак своего новоприобретенного статуса. Другую диадему он отправил своему сыну.
Вскоре после того как титул царей приняли Антигон и Деметрий, за ними последовали остальные диадохи, и в 306 году до н. э. царями объявили себя Птолемей, Селевк, Лисимах и Кассандр. Но царями чего и кого? Наследовали ли они в качестве царей Александру? Или были царями региональных государств? Титулатура этих царей и их преемников не содержала никаких этнических или географических уточнений, имеющихся, к примеру, в титуле царя эпирцев. Отсутствие этнических и географических определений предполагало, что диадохи будут царями любых земель, которые они смогут завоевать и удержать. Но, по крайней мере двое из них, Антигон и его сын Деметрий, кажется, имели претензии достигнуть «вселенской» власти. «Год царей», как называют 306 год до н. э.[15], не решил вопрос наследования Александру; он стал лишь началом нового этапа войны.
Мечты об империи (306–281 гг. до н. э.)
На протяжении почти пяти лет (310–306 гг. до н. э.) Македония и империя не имели царя. Теперь внезапно их оказалось шестеро, и число царей росло. В 297 году до н. э. правитель Вифинии Зипойт стал первым негреческим властителем Малой Азии, принявшим титул царя. На Сицилии в 304 году до н. э. царем объявил себя, следуя примеру диадохов, Агафокл. Намеренная неопределенность царского титула побуждала его обладателей прибавлять к своим владениям столько земель, сколько они могли. Это они и пытались сделать на протяжении нового этапа войны, который не может быть описан здесь сколько-нибудь полно.
Его наиболее примечательным эпизодом стала проведенная Деметрием в 305–304 годах до н. э. осада союзного Птолемею I Родоса. Хотя Деметрий не смог взять город, изобретательность, выказанная им при этой осаде, принесла ему прозвище Полиоркет. Его инженеры построили передвижное осадное устройство — элеполис. Оно представляло собой похожую на башню деревянную конструкцию, которая состояла из девяти ярусов, передвигалась на колесах и была снабжена приспособлениями для тушения огня и бойницами; длинный выдающийся вперед брус заканчивался конусом, украшенным бараньей головой. Деньгами, полученными с продажи огромных осадных машин, выстроенных инженерами Деметрия, победители-родосцы оплатили возведение 30-метровой статуи
