Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир - [40]
Родители еще одного отчасти «споковского» персонажа, Алана Шора («Юристы Бостона»), судя по немногочисленным о них упоминаниям, были холодными и обесценивающими; Алан находит отцовскую фигуру в лице своего ближайшего друга и коллеги Денни Крейна, с которым его связывают нежные и глубокие отношения.
У Гарольда Финча, холмсианского персонажа сериала «Подозреваемый», был теплый и любящий отец. Юный Гарольд начинает конструировать искусственный разум, который, по его замыслу, должен заменить отцу угасающую память. Из этого изобретения позднее вырастет Машина – искусственный интеллект. Машине, в которую Гарольд встроил ограничения, не позволяющие ей в полной мере пользоваться своей неуклонно возрастающей мощью, предстоит схватка с «темным» искусственным разумом, Самаритянином, не связанным никакими запретами, – «темным отцом», готовым захватить власть над всем человечеством и «воспитывать» его по своему усмотрению, физически устраняя «недостойных».
Ганнибал из одноименного американского сериала принимает на себя роль скрытого наставника Уилла Грэма, исподволь воспитывая его, пестуя в нем его темную сторону – сначала в качестве психотерапевта, а затем в открытую в качестве утонченного монстра-каннибала.
Особая глубокая связь существует между Декстером Морганом, героем американского сериала «Декстер», и его приемным отцом: Гарри учит сына контролировать своего внутреннего монстра. Настоящий отец – преступник, из-за которого погибла мать Декстера.
В сериале «Люцифер» использован тот же прием, который долгое время эксплуатировался в «Элементарно»: всемогущий отец незримо пребывает за кадром, тем не менее оказывая воздействие на жизнь сына, который яростно сопротивляется влиянию отца, бунтуя против него. В случае с Люцифером всемогущество отца понято вполне буквально: отец дьявола – это сам Бог.
Итак, отец холмсианского героя так или иначе связан с травмой; настоящее отцовство нередко оказывается под вопросом; часто отец связан с темным или не вполне человеческим началом – он преступник; «архивраг» героя; инопланетянин. В «темном» отце (или отцовской фигуре) проступают черты «Мориарти»; занятия, необычные способности и характер отца свидетельствуют об амбивалентной природе самого героя, его дара. Герой – сирота или найденыш, которого опознают по приметам (например, как в «Докторе Хаусе» в серии «Родинки», 5:4), что роднит его с героем античного или плутовского романа («Эфиопика» Гелиодора; «История Тома Джонса, найденыша» Филдинга; найденыш Фигаро у Бомарше; и т. п.).
В мифологии вопрос об истинном происхождении героя часто связан с его полубожественной природой (так, настоящий отец Геракла – Зевс, а не Амфитрион); этот мотив сохраняется, например, в Евангелиях: настоящий отец Христа – Бог, а не Иосиф. Настоящий отец Эдипа велит его покалечить и оставить на горе Киферон; найденыша относят царю Коринфа Полибу, который заботливо воспитывает ребенка как собственного сына («холмсианскому» герою обычно также доводится встретить в своей жизни благожелательную отцовскую фигуру). В трагедии Софокла «Эдип-царь» Эдип, узнав, что только что скончавшийся Полиб ему не родной отец, говорит Иокасте, что она не должна страшиться его, возможно, низкого происхождения, ведь он сын самой Судьбы!
Герой может быть ребенком не бога, а богини (например, Ахилл, сын Фетиды и смертного Пелея; Эней, сын Анхиза и богини Афродиты); главное – его полубожественное происхождение. Так, Ник Беркхард из американского сериала «Гримм» (Grimm, 2011–2017) унаследовал свой дар от матери. В сериале «Шерлок» уникальные способности братьев Холмсов также явно передались им от матери. В «Люцифере» появляется страшная матушка главного героя, сбежавшая из Ада. В сериале «Риццоли и Айлз» доктор Айлз знакомится со своей настоящей матерью, также знаменитым судмедэкспертом. «Духовной матерью» Декстера называет себя доктор Вогл, создавшая своего рода «фабрику монстров». В американском сериале «Схватка» («Damages», 2007-20012) старшую «темную» героиню Пэтти связывают отношения любви-ненависти с ее подчиненной Эллен. В какой-то момент зрителям подбрасывают идею, что Эллен на самом деле может быть дочерью Пэтти. Нам также намекают, что Эллен, возможно, приемный ребенок в своей семье. Оба предположения не подтверждаются, но сама инерция жанра очень показательна: герой как приемыш, чей истинный родитель обладает чертами Мориарти.
В своем происхождении герой нередко ищет разгадку собственной личности, своего дара, который, по выражению Эйдриана Монка, «и дар, и проклятье».
>1 Перевод Г. Любимова.
>2 «Обратное» сходство с Морландом высвечивает родительскую функцию Майкрофта в «Шерлоке».
>3 «Mr Monk Meets His Dad>> (5:9).
>4 Об этом подробнее мы будем говорить в гл. «Доктор Хауст».
#романтики&мистики
Я лежал навзничь, звезды катились надо мной, и каждый день был длиннее земной эпохи. Слабо доносились до меня звуки земли: рождение и смерть, песни и стоны, и вечные вздохи камня.
(Рассказ Гэндальфа о битве с Бал рогом. Р. Толкиен, «Две башни»)
Шерлок (медленно поднимаясь и озираясь): Ага, значит, я все еще сплю.
Современная наука знает множество примеров сосуществования и взаимовлияния гуманитарных и естественных дисциплин. В сферу интересов гуманитариев все чаще попадают области, связанные с бытовыми сторонами человеческой деятельности, среди которых прежде всего — судебное право, медицина, психология, культура повседневности, образование. Объединение методик гуманитарных и естественных наук породило ряд междисциплинарных интеллектуальных течений, среди которых особенно выделяется literature and medicine.Предмет настоящей статьи — обзор исследований LM.
Эта книга воспроизводит курс лекций по истории зарубежной литературы, читавшийся автором на факультете «Истории мировой культуры» в Университете культуры и искусства. В нем автор старается в доступной, но без каких бы то ни было упрощений форме изложить разнообразному кругу учащихся сложные проблемы той культуры, которая по праву именуется элитарной. Приложение содержит лекцию о творчестве Стендаля и статьи, посвященные крупнейшим явлениям испаноязычной культуры. Книга адресована студентам высшей школы и широкому кругу читателей.
Наум Вайман – известный журналист, переводчик, писатель и поэт, автор многотомной эпопеи «Ханаанские хроники», а также исследователь творчества О. Мандельштама, автор нашумевшей книги о поэте «Шатры страха», смелых и оригинальных исследований его творчества, таких как «Черное солнце Мандельштама» и «Любовной лирики я никогда не знал». В новой книге творчество и судьба поэта рассматриваются в контексте сравнения основ русской и еврейской культуры и на широком философском и историческом фоне острого столкновения между ними, кардинально повлиявшего и продолжающего влиять на судьбы обоих народов. Книга составлена из статей, объединенных общей идеей и ставших главами.
Валькирии… Загадочные существа скандинавской культуры. Мифы викингов о них пытаются возвысить трагедию войны – сделать боль и страдание героическими подвигами. Переплетение реалий земного и загробного мира, древние легенды, сила духа прекрасных воительниц и их личные истории не одно столетие заставляют ученых задуматься о том, кто же такие валькирии и существовали они на самом деле? Опираясь на новейшие исторические, археологические свидетельства и древние захватывающие тексты, автор пытается примирить легенды о чудовищных матерях и ужасающих девах-воительницах с повседневной жизнью этих женщин, показывая их в детские, юные, зрелые годы и на пороге смерти. Джоанна Катрин Фридриксдоттир училась в университетах Рейкьявика и Брайтона, прежде чем получить докторскую степень по средневековой литературе в Оксфордском университете в 2010 году.
Что такое музей, хорошо известно каждому, но о его происхождении, развитии и, тем более, общественном влиянии осведомлены немногие. Такие темы обычно изучаются специалистами и составляют предмет отдельной науки – музеологии. Однако популярность, разнообразие, постоянный рост числа музеев требуют более глубокого проникновения в эти вопросы в том числе и от зрителей, без сотрудничества с которыми невозможен современный музей. Таков принцип новой музеологии. Способствовать пониманию природы музея, его философии, иными словами, тех общественных идей и отношений, которые формировали и трансформировали его – задача этой книги.
В сборник вошли статьи и интервью, опубликованные в рамках проекта «Музей — как лицо эпохи» в 2017 году, а также статьи по теме проекта, опубликованные в журнале «ЗНАНИЕ — СИЛА» в разные годы, начиная с 1960-х.
Вниманию читателя предлагается первое подробное жизнеописание Марка Алданова – самого популярного писателя русского Зарубежья, видного общественно-политического деятеля эмиграции «первой волны». Беллетристика Алданова – вершина русского историософского романа ХХ века, а его жизнь – редкий пример духовного благородства, принципиальности и свободомыслия. Книга написана на основании большого числа документальных источников, в том числе ранее неизвестных архивных материалов. Помимо сведений, касающихся непосредственно биографии Алданова, в ней обсуждаются основные мировоззренческие представления Алданова-мыслителя, приводятся систематизированные сведения о рецепции образа писателя его современниками.
Когда мы говорим о кино, мы прежде всего обращаем внимание на художественную его наполненность, на мастерство актеров, на режиссерские решения, сценарные изыски и качество операторской работы. Выдающиеся картины (актеры, режиссеры и проч.) получают премии, утверждающие и подтверждающие их художественную ценность, и в этом ключе потребитель, усредненный массовый зритель, и мыслит о кино. Однако в обществе победившего и доминирующего капитализма на второй план отходят рассуждения о продукте кинопроизводства как о товаре, а о самом кинематографе – как об индустрии товарного фетишизма, в которой значение имеют совершенно иные показатели и характеристики, которые определяет и направляет вполне видимая рука капитализма…
Не так давно телевизионные сериалы в иерархии художественных ценностей занимали низшее положение: их просмотр был всего лишь способом убить время. Сегодня «качественное телевидение», совершив титанический скачок, стало значимым феноменом актуальной культуры. Современные сериалы – от ромкома до хоррора – создают собственное информационное поле и обрастают фанатской базой, которой может похвастать не всякая кинофраншиза. Самые любопытные продукты новейшего «малого экрана» анализирует философ и культуролог Александр Павлов, стремясь исследовать эстетические и социально-философские следствия «сериального взрыва» и понять, какие сериалы накрепко осядут в нашем сознании и повлияют на облик культуры в будущем. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.