Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир - [10]
Герой, стоящий на границе миров (что часто подкрепляется опытом смерти/потустороннего путешествия/наличия смертельной болезни), нередко наделен неявными зловещими чертами. Так, например, в «хеллоуиновских» сериалах «Секретные материалы» и «Кости» имя героини-патологоанатома Скалли созвучно слову «skull» (череп), а героиня – судебный антрополог носит прозвище Кости. Эти «профессиональные» имена в то же время намекают на истинную природу их носительниц.
Фигура Мориарти, противостоянием с которым обычно ознаменовывается «рейхенбахский» эпизод, все чаще сближается с фигурой самого героя, приобретая черты его темного двойника («Шерлок») или даже сливаясь с ним до неразличимости, когда герой сам оказывается «criminal mastermind», как это происходит в сериалах «Во все тяжкие» (Breaking Bad, 2008–2013), «Черный список» (The Blacklist, 2013-)>31. В сериале «Элементарно» герой связан с Мориарти любовными отношениями; взаимный интерес и своего рода странная привязанность этих персонажей друг к другу сохраняется и после того, как Мориарти оказывается в тюрьме. В сериале «Секретные материалы» архивраг героя по прозвищу Курильщик не только противостоит Малдеру, но и тайно оберегает его от других врагов; постепенно выясняется, что Курильщик – истинный отец Малдера. В «Шерлоке» фигура Мориарти еще и сближается с фигурой старшего брата героя, Майкрофта (манипулятора, главы британских спецслужб, человека, который, в полном соответствии с конандойлевским каноном, «и есть британское правительство»)>32. В «Подозреваемом» эпическая битва Холмса и Мориарти (при наличии формального «человеческого» архиврага) переносится в плоскость противостояния двух искусственных разумов («светлого» и «темного»); тем самым высвечивается сверхчеловеческая природа обоих персонажей – чистых бестелесных интеллектов.
Можно выделить, по-видимому, минимальное ядро «рейхенбаха»: мнимая смерть инсценируется для двух адресатов – врага и ближайшего друга. Оба они должны быть обмануты: горе друга должно быть убедительным для врага (в роли ошеломленного свидетеля часто выступает зритель, идентифицирующийся с «Уотсоном»). «Рейхенбах» состоит из двух частей: 1) смерть (трюк); 2) разоблачение трюка. На изнанке этого сложного и хитроумного трюка, фокуса, оптического обмана всегда маячит возможность чуда, и даже насквозь ироничный «Шерлок» эту вероятность парадоксальным образом не только не отменяет, но и даже усиливает.
P.S
22 сентября 2016 г. (когда эта глава уже была написана и выкладывалась частями на сайте Polit.ru) на экраны вышла 1-я серия 4-го сезона американского телесериала «Черный список». В конце прошлого сезона главная героиня, агент ФБР Елизабет Кин, трагически погибла в родах на глазах у своего фактического напарника и по совместительству криминального гения, консультанта ФБР Реймонда Рэддингтона. Рэддингтон убит горем. Зрителей убеждают (в том числе в интервью, которые дают актеры в «межсезонье») в том, что героиня мертва.
В начале 4-го сезона выясняется, что смерть героини была тщательно спланированным хитроумным трюком (для этого ей пришлось заручиться помощью своего мужа, а также одного из доверенных лиц Рэддингтона). Трюк настолько хорошо обставлен, что сумел ввести в заблуждение самого «короля обмана», который тем самым «профессионально» удостоверяет подлинность произошедшего. Адресатом трюка становится прежде всего сам Рэддингтон, который выступает одновременно и в роли ближайшего друга, и «врага» (из поля зрения которого хочет исчезнуть Элизабет); а также коллеги героини из ФБР (от ФБР она тоже хочет отделаться, но коллеги нужны ей и как искренне горюющие друзья – свидетели гибели). Узнав о мнимой смерти Лиз и ее «воскресении», друзья переживают сложные чувства; а Рэддингтон решает убить за предательство свою старинную и верную помощницу, которая помогла Лиз осуществить трюк.
Простая магия «рейхенбаха» работает как часы.
>1 Эта глава была впервые опубликована по частям (и с иллюстрациями) на сайте Polit.ru (выкладывалась с 18 сентября по 2 октября 2016 г.).
>2 Сравнение пенных брызг водопада с дымом от пожара см., напр., в: Ф. Шатобриан. «Атала» (1801): «Ударяясь о колеблющийся утес, вода взлетает пенными столбами, они выше самых высоких деревьев вокруг, и мнится, это к небу встает дым от полыхающего лесного пожара» (пер. М. Хейфеца).
Водопад – один из излюбленных образов возвышенного в поэтике #романтизма; Рейхенбахский водопад неоднократно изображал У. Тёрнер, представитель английского романтизма в живописи; его полотно 1802 г. фигурирует в британском сериале «Шерлок» (эпизод «Рейхенбахское падение», 3:3).
Ф. Шиллер в статье «О возвышенном» (1793) развивает идеи И. Канта («Наблюдения над чувством прекрасного и возвышенного», 1766; «Критика способности к суждению», 1790), который, в свою очередь, опирался на трактат английского политика и философа Эдмунда Бёрка «Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного» (1757).
Бёрк связывает понятие возвышенного с «идеей» неудовольствия и «аффектом» страха: «…огромность размеров является могучей причиной возвышенного»; впечатлению возвышенного также способствуют бесконечность, непрерывность, великолепие, пустота, одиночество, безмолвие, тьма, мрачные темные цвета, тусклые оттенки, а также чрезмерная громкость звуков, например «шум больших водопадов» (пер. Е.С. Лагутина).
Современная наука знает множество примеров сосуществования и взаимовлияния гуманитарных и естественных дисциплин. В сферу интересов гуманитариев все чаще попадают области, связанные с бытовыми сторонами человеческой деятельности, среди которых прежде всего — судебное право, медицина, психология, культура повседневности, образование. Объединение методик гуманитарных и естественных наук породило ряд междисциплинарных интеллектуальных течений, среди которых особенно выделяется literature and medicine.Предмет настоящей статьи — обзор исследований LM.
По прошествии пяти лет после выхода предыдущей книги «По Фонтанке. Страницы истории петербургской культуры» мы предлагаем читателям продолжение наших прогулок по Фонтанке и близлежащим ее окрестностям. Герои книги – люди, оставившие яркий след в культурной истории нашей страны: Константин Батюшков, княгиня Зинаида Александровна Волконская, Александр Пушкин, Михаил Глинка, великая княгиня Елена Павловна, Александр Бородин, Микалоюс Чюрлёнис. Каждому из них посвящен отдельный очерк, рассказывающий и о самом персонаже, и о культурной среде, складывающейся вокруг него, и о происходящих событиях.
Произведения античных писателей, открывающие начальные страницы отечественной истории, впервые рассмотрены в сочетании с памятниками изобразительного искусства VI-IV вв. до нашей эры. Собранные воедино, систематизированные и исследованные автором свидетельства великих греческих историков (Геродот), драматургов (Эсхил, Софокл, Еврипид, Аристофан), ораторов (Исократ,Демосфен, Эсхин) и других великих представителей Древней Греции дают возможность воссоздать историю и культуру, этногеографию и фольклор, нравы и обычаи народов, населявших Восточную Европу, которую эллины называли Скифией.
Сборник статей социолога культуры, литературного критика и переводчика Б. В. Дубина (1946–2014) содержит наиболее яркие его работы. Автор рассматривает такие актуальные темы, как соотношение классики, массовой словесности и авангарда, литература как социальный институт (книгоиздание, библиотеки, премии, цензура и т. д.), «формульная» литература (исторический роман, боевик, фантастика, любовный роман), биография как литературная конструкция, идеология литературы, различные коммуникационные системы (телевидение, театр, музей, слухи, спорт) и т. д.
В книге собраны беседы с поэтами из России и Восточной Европы (Беларусь, Литва, Польша, Украина), работающими в Нью-Йорке и на его литературной орбите, о диаспоре, эмиграции и ее «волнах», родном и неродном языках, архитектуре и урбанизме, пересечении географических, политических и семиотических границ, точках отталкивания и притяжения между разными поколениями литературных диаспор конца XX – начала XXI в. «Общим местом» бесед служит Нью-Йорк, его городской, литературный и мифологический ландшафт, рассматриваемый сквозь призму языка и поэтических традиций и сопоставляемый с другими центрами русской и восточноевропейской культур в диаспоре и в метрополии.
Данная книга является первым комплексным научным исследованием в области карельской мифологии. На основе мифологических рассказов и верований, а так же заговоров, эпических песен, паремий и других фольклорных жанров, комплексно представлена картина архаичного мировосприятия карелов. Рассматриваются образы Кегри, Сюндю и Крещенской бабы, персонажей, связанных с календарной обрядностью. Анализируется мифологическая проза о духах-хозяевах двух природных стихий – леса и воды и некоторые обряды, связанные с ними.
Наркотики. «Искусственный рай»? Так говорил о наркотиках Де Куинси, так считали Бодлер, Верлен, Эдгар По… Идеальное средство «расширения сознания»? На этом стояли Карлос Кастанеда, Тимоти Лири, культура битников и хиппи… Кайф «продвинутых» людей? Так полагали рок-музыканты – от Сида Вишеса до Курта Кобейна… Практически все они умерли именно от наркотиков – или «под наркотиками».Перед вами – книга о наркотиках. Об истории их употребления. О том, как именно они изменяют организм человека. Об их многочисленных разновидностях – от самых «легких» до самых «тяжелых».
Когда мы говорим о кино, мы прежде всего обращаем внимание на художественную его наполненность, на мастерство актеров, на режиссерские решения, сценарные изыски и качество операторской работы. Выдающиеся картины (актеры, режиссеры и проч.) получают премии, утверждающие и подтверждающие их художественную ценность, и в этом ключе потребитель, усредненный массовый зритель, и мыслит о кино. Однако в обществе победившего и доминирующего капитализма на второй план отходят рассуждения о продукте кинопроизводства как о товаре, а о самом кинематографе – как об индустрии товарного фетишизма, в которой значение имеют совершенно иные показатели и характеристики, которые определяет и направляет вполне видимая рука капитализма…
Не так давно телевизионные сериалы в иерархии художественных ценностей занимали низшее положение: их просмотр был всего лишь способом убить время. Сегодня «качественное телевидение», совершив титанический скачок, стало значимым феноменом актуальной культуры. Современные сериалы – от ромкома до хоррора – создают собственное информационное поле и обрастают фанатской базой, которой может похвастать не всякая кинофраншиза. Самые любопытные продукты новейшего «малого экрана» анализирует философ и культуролог Александр Павлов, стремясь исследовать эстетические и социально-философские следствия «сериального взрыва» и понять, какие сериалы накрепко осядут в нашем сознании и повлияют на облик культуры в будущем. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.