Эпоха попаданса - [4]

Конечно, не в Египет. Чесноков не имел склонности к бизнесу и вовсе не собирался становиться купцом. Он двинулся прочь от моря, в ту сторону, где, по словам раба, располагалась местная столица Самария. Единственная мыслимая карьера была при дворе. Чесноков рассчитывал стать при здешнем царьке, сатрапе или эмире, в лучшем варианте, советником по информационной политике, а в худшем — кем-нибудь вроде шута. Правда, он подозревал, что по местным понятиям это одно и то же.

По дороге, общаясь с рабом и местными жителями, он подтянул свой иврит и получше выяснил обстановку. Оказалось, что в Самарии сидит царь по имени Ахав. Чеснокову смутно помнилось, что это персонаж из Библии, и вроде как отрицательный. Что ж, возможно, оно было и к лучшему. Вряд ли Чесноков нашёл бы применение своим талантам при доблестном Давиде или мудром Соломоне. Они-то в пиаре не нуждались. А вот Ахав был в народе непопулярен: все бранили его бесконечные войны с сирийским царём Венададом, проклинали его сборщиков податей, а пуще всего — царицу Иезавель, «ненасытную блудницу сидонскую». Чуть не в каждом городке проповедовал какой-нибудь пророк — косматый громоголосый дядька в грязной овчине на голое тело, жуткий, как старый бомж. Пророки тоже кляли Ахава и Иезавель, но больше напирали на нечестивость и поклонение Ваалу. Аборигены внимали как загипнотизированные, а Чесноков только головой качал. Очевидно, информационная политика Ахава велась совершенно провально, если вообще велась. Оппозиция в лице пророков полностью контролировала медийное поле. Работы был непочатый край.

Когда Чесноков наконец добрался до Самарии, там был в разгаре кризис. Самый авторитетный пророк Илия вышел на площадь перед дворцом и последними словами крыл царя и царицу. Толпа собралась несметная. Как быстро выяснил Чесноков, повод для возмущения был пустяковый: какого-то Навуфея казнили за оскорбления Бога и царя, а затем Ахав присвоил его виноградник. Пророки вещали, что Ахав только ради захвата виноградника и сфабриковал дело против Навуфея, а наущала его, конечно, ненавистная Иезавель. Илия неистовствовал:

— Так говорит Господь: на том месте, где псы лизали кровь Навуфея, псы будут лизать и твою кровь! Так говорит Господь: псы съедят Иезавель за стеной Изрееля!

Чесноков уже беспокойно ждал, что взбешённая толпа сейчас разнесёт дворец, либо же Ахав бросит на неё воинов. Но случилось нечто совсем неожиданное. Сам Ахав вышел на площадь — один и без оружия. Илия замолчал, толпа затихла, а царь рухнул на колени, разодрал на груди балахон, завыл, ударил лбом оземь и обмазал голову пылью. Толпа ахнула, а Чесноков горестно вздохнул. Как можно вести контрпропаганду против пророков, когда сам царь настолько ими распропагандирован? Как можно продать ему себя в качестве мастера информационных войн, если Ахав уже сдался, уже готов платить и каяться? Чесноков понял: придётся пробиваться через Иезавель, иначе никак. Чужеземную и иноверную царицу слишком ненавидят, ей отступать некуда.

Сидонянка почти не покидала дворца, так что Чеснокову пришлось несколько дней караулить. Хорошо хоть здесь не было никакого подобия спецслужб, а то наверняка бы сцапали по подозрению в подготовке теракта. Но вот наконец Иезавель, закутанная в покрывало, со свитой служанок и евнухов отправилась приносить жертвы в священную рощу Ваала. Момент настал. Чесноков подбежал и крикнул:

— Госпожа моя, выслушай! Я знаю, как заткнуть рот Илии и остальным, злословящим тебя!

Царица остановилась. Она не удостоила его словом, но что-то шепнула евнуху-охраннику. Евнух бросил вполголоса:

— Сегодня ночью, как взойдёт луна, жди у калитки сада сикомор. Тебя проводят.

Чеснокову совершенно не нравилась эта атмосфера гаремных заговоров. Тут слишком пахло ядами, накинутыми во тьме удавками и перерезанными глотками. Но никакого иного пути в придворные он не видел и потому явился в назначенное время куда сказали. Глухими тропками евнух проводил его в укромный уголок сада. Там ждала Иезавель. Она была одета по-домашнему, в одно платье без покрывала, и оказалась молодой и красивой, особенно при свете луны.

— Говори, египтянин! — приказала она. — Как одолеть пророков?

— Во-первых, — начал Чесноков, — найми людей, которые будут распространять по базарам выгодные тебе слухи. Пусть они говорят, что Илия и остальные пророки подкуплены Венададом. Не сирийцы ли желают раздоров и ослабления Израиля? Другие наёмные болтуны пусть спорят с ними и доказывают, что пророки подкуплены Иосафатом, царём иудейским. — (Чесноков успел уже основательно изучить местную геополитику). — Ведь пророки учат народ поклоняться одному Яхве и не посылать даров ни в какие храмы, кроме иерусалимского — а кому выгодна такая проповедь? Пусть третьи болтают, что одно другому не мешает: что Иерусалим и Дамаск, мол, заключили тайный союз против Самарии, как уже было при царе Иеровоаме, и натравили на нас пророков, подучив крамольным речам. Пусть у простаков ум за разум зайдёт от этих споров. Пусть они даже не поверят твоим болтунам — важно только вложить в их головы сомнение: «вся эта история с пророками нечистая, за ними явно кто-то стоит, только дурак будет полностью доверять им…»