Эпоха пепла - [3]

«Вот же брюзга! Ведет себя так, словно ему не шестьдесят, а как минимум на сотню лет больше», – подумала дочь короля, впрочем, не собираясь возмущаться вслух.

Принцессе до смерти хотелось поскорее закончить урок, пока Альрес окончательно не убедился в ее бесполезности. После вчерашнего Представления Айя не желала пользоваться магией еще как минимум месяц, но признаваться в этом учителю было опасно. Мало ли какие выводы сделает его светлый ум.

«Нужно вести себя так, будто ничего не произошло, – напомнила себе принцесса, и негодование наконец понемногу улеглось в груди. – Ради Джонаса».

Она наконец сосредоточилась на задании.

За восемнадцать лет жизни Айя так и не нашла слов, которые в полной мере могли бы описать момент, когда в теле рождается магия – невидимая, неотделимая от человека сила, ниспосланный Владыками неоплатный дар. Дашь ему волю, и он осветит разум. Магия зажигает сотни свечей в голове, открывая тропы, спрятанные в темноте сознания. Хочешь – пройди по ним, по капле собирая силу на кончиках пальцев. Она твоя, она послушна, пока разумом держишь сердце в узде. Но только позволишь гневу или обиде застить глаза, а ярости направлять руки, сила иссякнет. Наставление Владык ясно как день – пользуйся магией, совершай великие дела, но только до тех пор, пока сам с холодной четкостью осознаешь то, что делаешь.

Айя представила, как шары поднимаются в воздух – медленнее, чем пожилая графиня склоняется перед орлиным королем. А после уверенно открыла глаза. Все произошло так, как она хотела: вот шары плавно поднимаются в воздух, будто снежинки, гонимые ветром, вот они замирают ровным полукругом. А старик, который обычно стоит у нее за спиной, чтобы не мешать, в это время успевает отойти к окну.

Айя смотрит на него, не понимая, отчего сухие губы учителя чуть дергаются и кривятся в легкой ухмылке. Она едва замечает волну – созданный Альресом мягкий поток воздуха прокатывается по аудитории. Принцесса заставляет волну обогнуть шары – слишком просто, как ей кажется. Лениво шелестят стопки бумаг на учительском столе, приподнимаются легкие тюлевые шторы у окон, а вместе с ними вздымается в воздух облако пыли. Айя чихает и тут же понимает, что допустила ошибку: всего секунда, но нить контроля утеряна, и шары одновременно падают, разбиваясь о деревянный пол. Круг стеклянного крошева растягивается до самых дверей – Айя с досадой кусает губы, пытаясь унять нарастающий гнев.

– За внимательность, спокойствие и технику – минус. Слишком долго собираетесь, Ваше Высочество. Даже дети поднимают шары быстрее, удерживая их не только под слабым ветром, но и под огненными кольцами, – изрек ничуть не удивленный учитель, подходя к неприметной двери за кафедрой. Постучав по ней, Альрес направился к выходу из аудитории, но, подумав, остановился. – Настойчивость зачту в плюс. Я не ожидал увидеть вас так скоро после Представления. Однако мы уже третий месяц занимаемся с переменным успехом. Я подумаю над тем, чтобы найти другой подход к вашей проблеме. До тех пор все останется по-прежнему – вы поднимаете шары в воздух трижды в неделю, пока не научитесь не только переходить от раздражения к спокойствию по щелчку пальцев, но и сопротивляться внешним угрозам, не теряя контроля над магией. Жду вас через два дня в обычное время, Ваше Высочество.

После этих слов манерный старик покинул аудиторию, оставив ученицу один на один с нахлынувшей обидой.

– Да чтоб тебя… – Остаток фразы принцесса проглотила, услышав, как отворилась дверь за кафедрой. На пороге остановился молодой мужчина, ожидая ее указаний. На его лице застыла маска бесконечного терпения – Айе оставалось только догадываться, услышал ли он брошенные ею в сердцах слова. Теперь девушка жалела, что вообще открыла рот. Хорошо, что ее смотритель не успел стать свидетелем очередного позора. Достаточно и того, что он уже два года наблюдает за провалами подопечной, а от его равнодушного взгляда и в удачный день в жилах стынет кровь.

Задумавшись, принцесса не глядя сделала пару шагов и тут же поморщилась. Стопу левой ноги полоснула режущая боль, а перед глазами поплыли цветные круги. Беспечно наступила ногой на осколок шара. Айя осела на пол и вытянула из пятки кусочек стекла.

– Не поможешь? – выдавила принцесса, молча сетуя на то, что Глубина сам не поспешил броситься ей на помощь. С ее легкой руки выходец из семьи Долор получил второе имя три года назад, и с тех пор оно прикипело к нему сильнее собственного. Безразличный, холодный – Глубина успешно скрывал от людей любое проявление чувств. Словно и не было в нем ничего, кроме однотонного равнодушия. А если и было – горе тому, кто попытается узнать.

Стеклянное крошево на полу невидимой рукой смело к стене, освобождая дорогу Глубине. Высокий и крепкий, сын кузнеца Долора к двадцати семи годам прослыл одним из сильнейших водных магов, когда-либо покидавших городскую школу. Уроженец далеких Солнечных холмов, без громкого имени и родственных связей, за несколько лет он из простого помощника в местной семинарии стал личным охранником монаршей особы, что не могло остаться незамеченным не только среди товарищей по работе, но и среди дворцовой знати. Слухи ходили разные: и про тайную родословную сильного мага, и про могущественного покровителя, который в итоге оказывался родственником Долора, и про особые отношения с принцессой, благодаря которым Глубина незаслуженно получал разные послабления и почести. Последнему варианту отдавали предпочтение многие скучающие обитатели замка, но ни один из них не смел произносить его вслух. Мать принцессы, королева Миранда, за последние годы приобретя несвойственную ей ранее жесткость, быстро расправлялась со сплетнями, особенно если они касались ее дочери. В памяти обитателей замка были еще свежи воспоминания о глупышке графине, которая, наблюдая за скачками в саду, беспечно высказалась о дикой манере езды принцессы, назвав ее «Тенебрис на вороных крыльях». Неделей позже графиню познакомили с будущим женихом – зажиточным фермером из южных земель, который, помимо денег, имел четверых сыновей. Ей не удалось избежать брака. Уже через месяц графиня обживалась в новом доме, а ее покои в королевском замке заняла другая, более смышленая девушка.