Эпоха мертвых. Дилогия - [82]

Подбежал полицейский с автоматом. Томаш и Наталья вышли из машины и вопросительно уставились на него.

— Не укушенные? — подозрительно спросил полицейский.

— Нет, конечно. Хотите — проверьте.

— Некогда нам проверять! — отчаянно выпалил сотрудник правопорядка. — Поспешите, мы здесь будем не больше часа.

— А потом? — удивился Томаш.

— У нас тоже есть семьи, — буркнул полицейский и направился обратно к своим.

Томаш повернулся к Наталье.

— Давай бегом, мне будет нужна твоя помощь. Надо набрать как можно больше, если там еще хоть что-то осталось. Они скоро уедут, и тогда здесь начнется бойня.

Им повезло — удалось разжиться и консервами, и макаронами, и крупами. Томаш даже урвал хороший охотничий нож, невесть как оставшийся незамеченным в толчее. Народу и вправду было много, и это радовало. Значит, еще не все потеряно. У некоторых было оружие, все больше пистолеты, и их уже никто не прятал. Томаш пожалел, что не взял свой. О винтовке, конечно, и речи не шло, на такое полицаи бы точно глаза не закрыли — им только не хватало перестрелки между гражданами разнимать.

Самое интересное, что, снуя по магазину, время от времени сталкиваясь и наступая друг другу на ноги, люди спешили извиниться и ободряюще улыбнуться друг к другу. Они были вежливее, чем обычно, хотя по всему полагалось, наоборот, толкаться и драться за каждый кусок хлеба.

Никто уже не обращал на ритмичные выстрелы снаружи — зомби все же не оставляли попыток прорваться в магазин. Томаш представил, как манила этих монстров беззащитная толпа испуганных людей, мечущихся между прилавками. Но зачем, чего же ради вы это делаете, выродки? Для чего мы нужным вам?!

Они с Натальей вывезли тележку на улицу и подкатили к машине, быстро опорожнив содержимое. Девушка что-то сказала насчет того, что неплохо бы вернуть тележку к входу, но Томаш чуть не пинками загнал ее внутрь, завел мотор и выехал в сторону дома. Только бы все было хорошо, только бы.

— Томаш, а что у тебя на голове? — тихо спросила Наталья, как только они выехали с парковки.

Томаш молча снял шапку. Наталья ахнула и прижала ладони к лицу. Он все ждал вопросов или комментариев, но девушка, видимо, больше не могла выдавить из себя ни слова — всю смелость израсходовала на давно назревший вопрос. Она только робко и очень нежно погладила его по плечу.

Во дворе зомби не было, видимо, здесь уже некем поживиться. Но твари могут караулить в подъезде, и возникал вопрос, как поднимать наверх четыре полных огромных пакета. Один, потяжелее, он взял себе, второй отдал Наталье. За остальными сбегает один, куда деваться. Взгляд Томаша упал на тучу мошек, вьющихся над трупом пани Божены, окруженным загустевшей кровью, издалека почему-то похожей на карамель. Мерзость, какая же мерзость, сжечь эти смердящие останки, что ли? Только смрад поднимется прямо к ним в окна. Оттащить тоже не получится, не хочется трогатьэто, когда оно уже начало разваливаться.

Наталья при виде изломанного трупа шумно сглотнула и отвернулась, не проронив ни слова.

Томаш поднял глаза. Дверь, ведущая на его балкон, была закрыта, целая и невредимая, а все окна остались зашторенными. Он позвонил матери, та была дома, говорила тихо. Никто не врывался, только один раз в дверь постучали, но она не отозвалась.

Пока мама разбирала установленную Томашем баррикаду, они с Натальей вошли в подъезд. Мерзкое жужжание мушек над телом убитой старухи эхом раскатывалось по подъезду, как будто насекомых было несколько сотен.

Вид Ядвиги вызывал желание немедленно опорожнить и без того пустой желудок, но Томаш удержался. Каким-то чудом устояла и Наталья. Завтра здесь будет вонять, как сейчас воняет от пани Божены, но та хоть лежала на улице. Хотя и сейчас труп начал смердеть, и при каждом вдохе пока еще легкий могильный запах царапал нос и горло.

Наконец, они добрались до квартиры и вошли внутрь. Мать кинулась Томашу на шею, но он отстранил ее.

— Надо еще три пакета поднять. Держите винтовку, она заряженная, если кто-то полезет в квартиру — стреляйте. Я постучу вот так, три раза быстро и три раза медленно. Только тогда можете открывать.

С собой он прихватил пистолет и бегом понесся вниз, не оглядываясь и надеясь проскочить Ядвигу как можно скорее. Томаш крепко сжимал пистолет, чья холодная тяжесть вселяла уверенность. С подобным оружием доводилось обращаться прошлым летом на даче Француза, где они палили по банкам, так что Томаш был уверен в своем оружии.

Он дважды спускался и поднимался, нервно моргая и подпрыгивая от каждого шороха, но тревога каждый раз оказывалась ложной. Дверь той квартиры, откуда утром доносилась громкая музыка, была разворочена, и Томаш ожидал, что оттуда кто-нибудь выскочит. Наверное, все или погибли, или отправились на улицу в поисках добычи — замок подъездной двери уже почти неделю не работал, и открыть ее мог каждый. Зомби наверняка наловчились тянуть дверь на себя, если убеждались, что толчком она не открывается.

Наконец, миссия по обеспечению себя и близких продуктами и предметами первой необходимостью закончилась, и Томаш быстро восстановил входную баррикаду. Затем, с чувством собственного достоинства обведя глазами притихших и испуганных, но благодарных ему женщин, он понял, что сделал великое дело, и теперь имеет право отдохнуть.