Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом - [10]

Известный историк Гиббон говорит:"Если бы кому‑нибудь из историков поручено было указать на такой период всеобщей истории, в продолжение которого человечество наслаждалось наибольшим спокойствием и благоденствием, то он без малейшего колебания мог бы указать на промежуток времени между смертью Домициана и возвышением Ком–мода (96–180 гг.). Беспредельная Римская империя процветала в это время под управлением монархов, руководимых мудростью, добротой и справедливостью"*.

______________________

* Geschichte des Romischen Reichen. Deutsche Auflage. Leipz., 1854. I Band. S. 122.

______________________

Так характеризует Гиббон указанную почти столетнюю эпоху. Если действительно эта эпоха была такой, какой выставляет ее Гиббон, то во всяком случае не без исключений, и весьма важных. К исключениям принадлежало положение христиан этого времени.

Имеем в виду положение их при таких гонителях христианства во И веке, какими были Траян и Марк Аврелий.

Гонение Траяна в начале II века (99–117 гг.) было первым систематическим гонением на христиан. Мы называем его систематическим потому, что оно вытекало из сознания, правда, еще более инстинктивного, — из сознания опасности, какою грозило христианство твердости языческой Римской империи, связанной в отношении ее прочности неразрывными узами с религией, из сознания, что новое религиозное общество, угрожая твердости языческой религии в Империи, угрожало в то же время незыблемости самой Империи*. Этим гонение Траяна существенно отличается от других гонений, бывших до этого времени и носивших характер случайности. Траян не был каким‑нибудь слабоумным, но жестоким тираном, который по своему слабоумию вынужден бывает уступить страстям толпы или влиянию лиц, по своим расчетам возбуждающих гнев властелина, — Траян не был ни Нероном, ни Домицианом. Он был муж серьезного ума, поклонник филантропической философии своего времени, друг лучших людей века — Тацита и Плиния Младшего, был искусным политиком. Он руководился государственным благоразумием, но это‑то благоразумие и побудило его санкционировать гонение против христиан. Поставив своей задачей снова поднять начинавшее дряхлеть римское государство, он был ревностным поборником язычества, и Плиний восхваляет его благочестие, хотя, быть может, это благочестие и не было искренне. Отсюда новая религия не могла ждать от него пощады…** Притом же он был очень подозрительным ко всяким вновь возникающим обществам и союзам; он видел в них опасность для государственного благосостояния. Опять условие, которое не могло обеспечить благополучия для христианского общества, носившего в себе корпоративный дух. Впрочем, мы сказали бы слишком много, если бы стали утверждать, что отвлеченное сознание Траяна о каком‑либо вреде и опасности со стороны христианского общества для Империи само по себе вызывало гонение на христиан. Нет. Дело было проще. Не от идеи пришел он к факту гонения, напротив, от явлений, какие встречала государственная практика его времени, приходит он к идее гонения на христиан. Встретилось поразительное явление, которое требовало, чтобы на него наложена была тяжелая рука, задерживающая его рост и распространение; иначе, оставляя дело в его настоящем положении, можно было подготовить большое затруднение, опасность для будущих времен Империи. Объясняемся.

______________________

* Языческое правительство этого времени смотрело на распространение христианства как на распространение"заразы"(см. ниже).

** Pressense. Gesch. der drei Jahrh. der christl. Kirche. 2 Theil. S. 242. В том же роде: Keim. Rom und Christenthum. Berlin, 1881. S. 511–512; Champagny. Die Antonine. Deutsche Ausgabe von Doehler. I Band. S. 49. 58. Halle.

______________________

Траяном в начале его царствования издан был указ против тайных обществ*. Этот указ показывал большую политическую подозрительность Траяна и имел отношение по преимуществу к области Вифинской в Малой Азии. Этот указ не имел в виду христианского общества, а другие общества и притом самого невинного характера. В Вифинии сильно процветала общественная жизнь; там любили торжественно проводить важнейшие семейные празднества, любили ежегодно праздновать день принятия начальником его новой должности, любили шумно проводить дни освящения публичных монументов. На каждое такое событие созывалось множество гостей, которым иногда раздавались деньги. В торжествах принимала участие подчас целая тысяча народа. Такие собрания Траян считал опасными; ему казалось, что они могли служить зерном для заговоров политических. К ним‑то и имел отношение его закон о тайных обществах. С другой стороны, Вифиния часто страдала от пожаров. Чтобы сколько‑нибудь помочь беде, общество завело артели из людей простого звания, на обязанности которых было спешить с тушением пожара, попросту сказать, учреждены были пожарные команды. Но Траян и к этим невинным артелям относился с подозрением; ему казалось, что такие артели могли рождать беспорядки и возмущение в городах. Указ о тайных обществах простирался и на них**. Итак, закон о тайных обществах ничуть не имел в виду христиан, однако же на деле он был приложен и к христианам. Этим христиане обязаны усердию проконсула Вифинского, Плиния Младшего. Дело было в 103–105 годах***. Чтобы понять, почему именно Плинию показалось нужным приложить сказанный указ к христианам, для этого не мешает вглядеться в личность и убеждения этого проконсула. Плиний Младший принадлежал к лучшим людям своего времени, был хорошо образован, любил литературу и науку, но это не мешало ему или, лучше сказать, пособляло ему сделаться врагом христиан. Языческий ученый не мог оставаться равнодушным к христианам, которые слишком низко ценили научное достояние языческой образованности. Замечательная еще следующая черта в характере Плиния:"Он имел тот недостаток или ту добродетель, что ему все нравилось в тех, кого он любил, и все не нравилось в тех, кого он ненавидел"****. А так как христиан любить ему было не за что, с его точки зрения, то он должен был от души их ненавидеть. Но этого мало. Плиний принадлежал к коллегии авгуров, на обязанности которых лежало заботиться об интересах языческого жречества и языческой религии. Да и по душе Плиний был усердным почитателем богов римских; там и здесь он строит на свой счет храмы, и освящение их сопровождается пышными праздниками. Поместья его украшались храмами, на которые он не щадит издержек. В болезни он обращался к богам; любил в часы досуга побеседовать о явлениях богов и других чудесах языческой фантазии; был суеверен и верил в приметы худые и хорошие. Как чиновник, он был очень ревностен и желал быть на хорошем счету у императора, это желание доходило у него до положительной суетности*****. Нет ничего удивительного, если такой человек, как Плиний, усердствует применить закон о тайных обществах и к христианам. Нужно при этом взять во внимание, что Плиний назначен был в Вифинию главным образом затем, чтобы устранить многие беспорядки, накопившиеся здесь в правление прежних проконсулов******. Это само собой вызывало его к особенной бдительности, к проявлению его чиновничьего усердия. Как бы то ни было, Плиний, тотчас по вступлении в должность вифинского проконсула, обратил внимание и на христиан, начал суд и расправу с ними. Кто такие были, по его мнению, христиане, и как поступал он с ними — все это обстоятельный чиновник подробно описал в своем донесении Траяну. Анализом этого донесения и займемся, ибо это донесение — один из замечательнейших исторических документов первохристианской древности*******. Содержание документа следующее: великое множество христиан, обвиненных в нарушении указа о тайных обществах, представлено было пред трибуну Плиния. Плиний был в затруднении, как поступить в подобном случае; с одной стороны, потому, что он никогда не присутствовал при делах этого рода********, а законодательства давало лишь общие правила относительно новых религий, с другой стороны, он изумлен громадным числом христиан, ибо, по его словам,"таковых было множество всякого возраста и состояния, и обоего пола", и притом, по сознанию Плиния, зараза этого суеверия росла все более и более:"Она проникала не только в города, но и села, и деревни; храмы были покинуты, богослужение языческое забыто, жертвы почти никем не приносились". Первым делом Плиния при столкновении с христианами было с наиболее возможной точностью и полнотою разведать: что такое в самом деле были христиане? С этою целью он прежде всего допрашивает тех, кто прежде были христианами, но уже давно отпали от христианской Церкви, и однако же эти отступники ничего, кроме хорошего, не могли сказать о христианах. Плиний старается разведать истину другим путем, при помощи мер жестокости, освященных римской юстицией; он подвергает пыткам двух служительниц из христианского общества, которые звались диакониссами. Вероятно, он много рассчитывал на слабость женского пола. И однако же и от них он не узнал ничего такого, что могло бы выставлять христиан в невыгодном свете. Вся вина христиан заключается в следующем:"В определенный день — день солнца (воскресенье) пред рассветом они собирались вместе, пели гимны Христу как Богу, обязывались друг перед другом, но не на преступление какое‑либо, а чтобы не воровать, не любодействовать, не обманывать, и что вечером в день солнца они снова собирались для вкушения пищи простой и обыкновенной (агапы), но и эти вечерние собрания оставлены были после указа императорского о тайных обществах". Все это было прекрасно и успокоительно для римского чиновника; одно было из рук вон плохо: это — непоколебимая привязанность христиан к их религии. И Плиний, верный государственным идеям своего времени, находил:"Что бы такое ни было, что христиане исповедуют — одно упрямство и непоколебимая непреклонность заслуживают казни". Это значит, что римский чиновник, смотря на религию как на подведомственное государству дело, требовал со стороны христиан подчинения государственному авторитету в делах самой веры. И это тем более,"что проконсулы не привыкли встречать сопротивления со стороны подчиненных, римляне — со стороны провинциалов"********. Поэтому Плиний принимает строгие меры против христиан: он решительно требует от них отречения от своей веры, требует, чтобы курили ладаном пред бюстами богов и императора, совершали возлияние в честь их. В случае отказа поступать так: после троекратного, но тщетного приглашения последовать требованию Плиний допускал смертную казнь относительно христиан********** как упорных приверженцев религии запрещенной. Много было отступников от христианства, по уверению Плиния, при данных условиях: запертые было храмы языческие отворились, жертвы снова запылали. По мнению некоторых историков, это было и естественно, если взять во внимание необыкновенно быстрое распространение христианства, причем не всегда могло иметь место серьезное утверждение в вере новообращенных (Неандер). Нам же кажется, что, читая известие об этом факте у Плиния, нужно помнить, кто пишет. Пишет римский чиновник, который хотел выставить пред императором особенную ревность в исполнении своих обязанностей. А об этой ревности Плиний однажды сам заявил в речи к Траяну в сенате. Он говорил:"Мы всегда были покорны императору; он гнул нас в какую хотел сторону, мы всячески желали угодить ему, заслужить его одобрение"***********. Конечно, отступники могли быть, но едва ли их было много: ведь это была первая пора христианства, когда ревность по вере была изумительно сильна************.