Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого - [118]

Иначе обстояло дело на висленском правобережье, в Мазовии - племенной земле мазовшан. Христианство не успело пустить глубоких корней на этой лесистой и дикой польской окраине. Мазовшане отказались признать Казимира и выбрали своим князем некоего Мецлава (в русских летописях - Моислава). Польские летописцы, по всей видимости, намеренно исказили его происхождение. Согласно Галлу Анониму, прежде он был чашником при дворе отца Казимира Мешко II; Винцентий Кадлубек называет его слугой ("из низкого рода прислуги"). Однако Повесть временных лет присваивает Мецлаву княжеский титул. Возможно, вождь мазовшан был представителем боковой линии династии Пястов.

Мецлав провозгласил независимость Мазовии и заручился поддержкой окрестных языческих народов - ятвягов, пруссов и поморских славян.

Сражаться в одиночку со столь могучим противником Казимиру было не по силам. Между тем надеяться на немецкую помощь больше не приходилось: воссоздание единой сильной Польши было не в интересах германской империи. Тогда Казимир попросил содействия в борьбе против Мецлава у русского князя, чьи владения граничили с Мазовией. Вероятно, у Казимира не было твердой уверенности, что его предложение будет принято. За последние полвека Польша показала себя злейшим врагом Русской земли. Польская рука наводила на Киев печенегов, опустошала сокровищницу русских князей, забирала русский полон, захватывала Червенские города. Казалось бы, вместо помощи Русь должна была терзать ослабевшего врага, как это сделала Чехия, тоже немало потерпевшая от ляхов. Однако Ярослав не стал поминать полякам прежних обид. На переговорах с Казимиром владыка русского Царьграда выступил поборником христианской веры и христианского добрососедства. Заключенный в 1038/1039 г. русско-польский союз был скреплен сразу двумя династическими браками: Казимир тогда же взял в жены Ярославову дочь Добронегу , а свою сестру Гертруду чуть позже (около 1043 г.) выдал замуж за Изяслава, второго сына Ярослава от Ингигерд. В знак полного примирения с Русью польский князь отпустил на волю всех русских пленных, захваченных в Киеве его дедом, Болеславом I.

Но справиться с языческой коалицией оказалось непросто даже двум крупнейшим государствам Восточной Европы. Зимой 1038/39 г. Ярослав ходил на литовское племя ятвягов, "и не можаху их взяти", как сообщает Повесть временных лет. Повторный поход 1040 г., видимо, также не принес ощутимого успеха, поскольку летописец ограничился краткой заметкой: "Иде Ярослав на Литву". С той же подозрительной лаконичностью Повесть под 1041 г. говорит о походе против Мецлава: "Иде Ярослав на мазовшан в лодиях" (вероятно, русское войско приплыло в Мазовию по Западному Бугу).

Натолкнувшись на упорное сопротивление литовцев и мазовецкого князя, Ярослав сделал попытку усилить русско-польский союз, дополнив его аналогичным двухсторонним соглашением Руси с Германией. В средневековых немецких хрониках сохранились известия о двух посольствах Ярослава к Генриху III в начале 40-х гг. XI в. Впрочем, цели первого из них остаются неясны. Анонимный "Саксонский анналист" (середина XII в.) пишет только, что 30 ноября 1040 г., находясь в Тюрингии, "король… принял послов из Руси с дарами". Но в конце 1042 г. Ярослав уже прямо предложил германскому королю династический союз. По сообщению "Анналов" Ламперта Херсфельдского, в этом году Генрих III встречал Рождество в Госларе, одной из своих тюрингенских резиденций, и "там среди послов из многих стран были и послы Руси, отбывшие в печали, ибо получили ясный отказ по поводу дочери своего короля, которую надеялись сосватать за короля Генриха". Молодой германский король, овдовевший в 1038 г. (его первая жена Кунегильда умерла от моровой язвы), действительно подыскивал себе невесту. Но его предпочтения были отданы французской принцессе. Тем не менее Генрих III постарался смягчить свой отказ, чтобы он не выглядел оскорбительным для русского князя. Как пишут "Альтайхские анналы", "послы Руси… привезли большие дары, но в обратный путь двинулись с еще большими".

В 1043 г. Ярослав еще дважды "ходи в лодиях на мазовшане", на следующий год воевал с Литвой, и вновь безрезультатно.

Цепь военных и дипломатических неудач была разорвана только в 1047 г., когда "иде Ярослав на мазовшаны, и победи их, и князя их уби Моислава [Мецлава], и покори их Казимиру".

Этот поход стал последним военным предприятием Ярослава. Подчинив Мазовию Пястам, "самовластец" обеспечил прочный мир на западных рубежах Русской земли.

Династические браки с королевскими домами Европы

В 40-х гг. XI в. Ярослав заключил еще ряд брачных союзов с европейскими государями. Русские летописи обошли вниманием эти браки, так что все более или менее достоверные сведения о них приходится извлекать из западноевропейских источников.

Многие исландские саги повествуют о романтической истории сватовства норвежского витязя Харальда Хардрада (Сурового Правителя) к дочери Ярослава по имени Эллисив или Элисабет (Елизавета). Харальд был сводным (по матери) братом норвежского конунга Олава Харальдссона, погибшего в 1030 г. в битве при Стикластадире. На следующий год после смерти брата Харальд отправился "на восток в Гардарики к конунгу Ярицлейву". Здесь он "совершил много подвигов, и за это конунг его высоко ценил. У конунга Ярицлейва и княгини Ингигерд была дочь, которую звали Элисабет, норманны называют ее Эллисив. Харальд завел разговор с конунгом, не захочет ли тот отдать ему девушку в жены, говоря, что он известен родичами своими и предками, а также отчасти и своим поведением". Ярослав ответил, что не может отдать свою дочь чужеземцу, у которого нет ни "государства для управления", ни достаточных средств для выкупа невесты. Впрочем, он оставил Харальду надежду, пообещав "сохранить ему почет до удобного времени".