Эпоха «дворских бурь». Очерки политической истории послепетровской России (1725–1762 гг.) - [15]

Политические события обсуждали не только в столичном кругу, но и в провинциальных усадьбах, как это делали отец будущего поэта и министра И. И. Дмитриева и его гости. По вечерам в дворянской гостиной «с таинственным видом вполголоса начинали говорить о политических происшествиях 1762 г.; от них же восходили до дней могущества принца Бирона, до превратности счастия вельмож того времени». Спустя много лет эти предания стали собирать заинтересованные авторы, к примеру М. А. Фонвизин или князь П. В. Долгоруков.[169] Наличие таких сведений, хранившихся в качестве слухов, преданий и «анекдотов», зачастую не поддающихся проверке, составляет особенность круга источников по избранной теме; их жанр П. В. Долгоруков определил как «интимную хронику императорского двора».[170]

Однако уже в первой половине XIX в. — тогда же, когда появились первые работы о преемниках Петра I, — стали публиковаться и некоторые источники, в том числе сочинения Феофана Прокоповича (о смерти Петра I и о воцарении Анны Иоанновны) и близких ко двору В. Нащокина и Н. Вильбуа; с 1853 г. началось издание официальных придворных камер-фурьерских журналов петровского и последующих царствований.[171]

Отдельными изданиями или на страницах журналов стали появляться публикации мемуаров о недавнем прошлом — записок генерал-прокурора Я. П. Шаховского (1808 и 1810 гг.) и сенатора И. И. Неплюева (1823–1826 гг.), переводы сочинений Манштейна (1810 и 1823 гг.), Э. Миниха (1817 г.), записки испанского посла герцога де Лириа (1822 г.). Параллельно некоторые из них (записки Манштейна, Э. Миниха, Шаховского) распространялись в рукописях, как и записки Екатерины II, памфлет М. М. Щербатова «О повреждении нравов в России», записки княгини Е. Р. Дашковой или запрещённые иностранные сочинения по русской истории.[172]

Другие ценные материалы «потаённой» истории открыли лондонские издания Вольной типографии А. И. Герцена. Здесь впервые вышли на русском языке записки Е. Р. Дашковой и Екатерины II, введение к конституционному проекту Н. И. Панина и Д. И. Фонвизина, материалы о деле Алексея, убийствах Петра III и Павла I, восстании 1825 г. и многие другие материалы, которые вскоре уже читались по всей России. В том же ключе были выдержаны и публикации другого эмигранта — князя П. В. Долгорукова.

Новый этап в освоении и издании источников «эпохи дворцовых переворотов» наступил с начала 60-х гг. XIX в.: свет увидели не только многочисленные указанные выше работы и статьи, но и объёмистые публикации документов по интересующей нас эпохе, касающиеся Меншикова, следственных дел Артемия Волынского, Бирона, князей Долгоруковых, обстоятельств восшествия на престол Елизаветы.[173]

Важным рубежом в освоении новой истории России стало появление специализированных исторических журналов — «Русского архива» П. И. Бартенева (1863 г.) и «Русской старины» М. И. Семевского (1870 г.). В «Русском архиве» помещались материалы о деле новгородского архиепископа Феодосия Яновского, выдержки из допросов арестованных в ходе переворота 1741 г. министров, биография и письма Бирона, русский перевод записок Бассевича о событиях 1725 г., мемуары С. Р. Воронцова и барона А. Ассебурга о перевороте 1762 г.[174]

Вместе с журнальными публикациями П. И. Бартенев выпустил в 1868–1869 гг. сборник «Осмнадцатый век», значительная часть материалов которого была посвящена той же эпохе: письма Остермана, первые манифесты Екатерины II. Он же приступил к изданию семейного архива князей Воронцовых, где в числе прочего помещались материалы о переворотах 1741 и 1762 гг., например, первое российское издание записок Е. Р. Дашковой на французском языке.[175]

В «Русской старине», помимо очерков о судьбе князей Долгоруковых при Анне и Бироне, помещались подборки материалов, посвящённые таким деятелям, как Д. В. Волков, А. П. Волынский, Е. Р. Дашкова; переписка Петра III с Фридрихом II, памфлет М. М. Щербатова «О повреждении нравов в России».[176] В издательстве М. И. Семевского впервые была напечатана серия известных воспоминаний деятелей той поры: записки придворного ювелира Елизаветы и Екатерины II И. Позье и А. Т. Болотова; заново изданы мемуары Манштейна, отца и сына Минихов, Я. П. Шаховского, И. И. Неплюева.[177] Таким образом, именно во второй половине XIX — начале XX в. был в основном выявлен круг мемуарных свидетельств и записок деятелей и участников событий 1725–1762 гг., которые являются наиболее известной и давно введённой в научный оборот частью использованных в работе источников.

До известной степени скудость отечественных источников компенсировалась сочинениями иностранцев, появившимися в печати уже во второй половине XVIII в. С 1770 г. стали публиковаться (в Лондоне, Лейпциге, Амстердаме) мемуары адъютанта фельдмаршала Миниха Х.-Г. фон Манштейна; в Копенгагене вышло сочинение о русском дворе Б.-Х. Миниха (1774 г.), в Париже — записки испанского посла в России при Петре II Я. де Лириа (1788 г.).[178] В немецком издании А.-Ф. Бюшинга увидели свет дневник голштинского камер-юнкера при дворе Петра I Ф.-В. Берхгольца (1785–1788 гг.), записки графа Г.-Ф. фон Бассевича о воцарении Екатерины I (1775 г.) и Э.-И. Бирона (1783 г.). В 1789 г. вышли воспоминания самого Бюшинга — очевидца переворота 1762 г.