Эпоха Дугаров - [38]

Как выяснилось, моими поисками занимался отряд «Феникс». Он состоял из наёмников, чьи таланты заключались в маскировке и молниеносных атаках на расстоянии. Они шли за нами с Аэданом по следу от самого лагеря воинов Джованни, но только Роми, обладающая исключительным обонянием, смогла добраться до меня раньше всех остальных. Она не жалела убитых кочевников, которые пали в одну из прошедших лунных ночей, и в то же время осознавала, что поступила неправильно по отношению к ним. Кодекс её народа и кодекс наёмников противоречили друг другу, когда дело касалось случайных жертв. Если Роми за убийства невиновных отдавались под суд Высших Роми, то законы наёмников требовали уничтожения всех, кто поддерживает контакт с целью и может представлять угрозу.

Первые часы путешествия с Ёмой сказывались на мне не лучшим образом. Я нервничала, когда она оказывалась у меня за спиной, и поэтому постоянно подгоняла её вперед, оберегая себя от риска быть нанизанной на острие кинжала. У меня в голове не укладывалось, почему наёмник, что так жаждал моей смерти, все ещё не отправился в мир Дугаров. Моя ненависть к Роми исчезла быстрее, чем я успела заметить. Я не чувствовала к Орнелле ничего, кроме недоверия и отвращения к её вони из зубастой пасти.

Когда мы устроили привал, дождь чудесным образом прекратился. Огонь развести не получилось, но зато мы все немного обсохли, отжав пропитанную водой одежду. Ватари даже поделился с каждым отсыревшим хлебом из своей сумки, и, к общему удивлению, женщина Роми отказалась от трапезы. Вместо предложенной пищи она достала небольшую склянку из внутреннего кармана плаща, расстегнув верхние пуговицы. Её раны продолжали кровоточить. Может, чешуя и спасала её от многих видов урона, но стрелы эльфа-полукровки глубоко пробили её броню.

Изначально я надеялась увидеть, как она будет сама себе делать перевязку. Томилась в ожидании, перемалывая во рту долгожданный ржаной хлеб, но всё случилось иначе. Роми просто начала обрабатывать раны жидкостью из флакона, и её чешуя начала затягиваться на повреждённых участках тела.

– Слёзы феникса, – с восхищением объяснила она, заметив наши с Ватари вопросительные взгляды. – Они лечат. Исцеляют. Отряд наёмников Каана не зря называется в честь этой редкой птицы.

На этом вопрос исчерпал себя.

Вечером серые небеса сменились оранжево-красным закатом. Все бы ничего, однако мои ноги за день путешествия постепенно превращались в свинец. То же происходило и с остальными путниками. Мне хотелось объявить о ночлеге и разместиться где-нибудь под лиственной «крышей» старых дубов, но потом вдали я разглядела Аэдана с украденными лошадьми и невольно поплелась к нему.

– Тёмный? Здесь? – прошептал Гёто за моей спиной. Я попросила их с Орнеллой остаться, но они проигнорировали мою просьбу. – Это его ты искала на границе территории клана?

– С тобой путешествовал этот эльф? – ящерица Роми заметно напряглась и прибавила шагу по хлюпающей грязи. – Странно, я видела только следы ребенка.

Я промолчала, не зная, как ответить на их вопросы. А может, просто не хотела отвечать.

Дугар встретил нас почтительным поклоном. Его рыжая шевелюра блестела в лучах заходящего солнца, а кожа почему-то заметно потемнела, впитав в себя краски прошедшей бури.

– Я не думал, что ты приведешь за собой столько друзей, Ариен, – в голосе тёмного эльфа спокойствие больше напоминало безразличие. – Сначала я хотел оставить тебе одну лошадь, но, видимо, придется оставить всех.

– Где тебя носило?! – я захлебнулась от злости.

Без слов Дугар положил мне руку на плечо и повел меня вперед по дороге, оставив молчаливого эльфа и наёмницу.

– Я пытался уничтожить это, но это не в моих силах, – тихо произнес он. – Поэтому я отдам это тебе.

– Что «это»? Чего ты хочешь?

Вместо слов Аэдан вложил мне в ладонь амулет старика Заитра, слегка покорёженный и обуглившийся.

– Но…

Он перебил меня:

– Раз я не могу это уничтожить, значит должен спрятать. У тебя это будет в сохранности. Ты всё время в движении. Тебя не найдут.

– Ты о чем? – я совсем растерялась, мельком взглянув на оставшихся за спиной попутчиков с очень настороженными лицами. – Ты мне объяснишь хоть что-нибудь?

Дугар остановился, встала и я. Он до сих пор не убрал руку с моего плеча.

– Я должен уйти.

– Куда?!

– Грядёт кое-что страшное. Мне необходимо многое разузнать. Воздух над Берселией пропитался магией.

Я посмотрела демону в глаза и вовсе потеряла остатки здравомыслия: в них отражался страх. Именно тот страх, какой я видела во взгляде пленённых воинов или заключенных перед казнью.

– И ты оставишь меня?

– Мне придётся.

– Всё очень плохо?

Эльф резко сдвинул брови:

– Помнишь историю кочевников о «гнилом»? Я думаю, в ней было заложено больше правды, чем мне бы хотелось.

– И что ты намерен делать?

– Я встречу тебя на пути к столице, когда все прояснится. Не потеряй это и береги своих новых друзей.

* * *

Демиан Амон до последнего сомневался, что люди воспримут его всерьез. Но, когда он взобрался на сколоченную второпях трибуну на главной площади городка Таккель, названного в честь знатной семьи, то ощутил себя в кругу верных подданных. Горожане внимали каждому его слову, кивали, что-то восторженно выкрикивали в паузах между фразами. В их глазах горела решимость и стремление, с которыми они были готовы бороться за восстановление порядка в Берселии.