Эпоха дополненной реальности - [15]
Суть этих перемен – в принципиально новых способах взаимосвязи и взаимодействия, которые будут управлять миром. Описать новую эру как «вторую механическую» означало бы свести ее понимание к сугубо экономическим аспектам. Конечно, автоматизация за счет использования робототехники и искусственного интеллекта наверняка повлечет за собой и экономические последствия, в том числе в области производительности труда и занятости, но это лишь часть картины.
С наступлением индустриальной, или машинной, эпохи общество оказалось под непрерывным влиянием новых технологий, будь то паровая машина или палка для селфи. Сегодня человечество отмеряет перемены не десятилетиями, а месяцами. Новые многомиллиардные компании возникают быстрее, чем в уже существующих компаниях запускаются новые продуктовые линейки. Стремительные темпы изменений в большей степени обусловлены реакцией на них конкретных людей и общества в целом, нежели технологиями.
Мы – люди, и наше отношение к переменам неоднозначно. Как биологический вид мы стремимся к развитию, расширяем свои возможности, эволюционируем, создаем ресурсы, исследуем мир, делаем открытия, накапливаем знания, обогащаем, наполняем и совершенствуем свою жизнь. Однако когда изменения затрагивают нас лично – нашу работу, дом или семью, это выбивает нас из привычной колеи. Если мы лишимся работы из-за того, что более эффективный производственный процесс или продвинутый компьютерный алгоритм сделали нашу должность ненужной, вряд ли это придется нам по душе. Возможно, мы даже выйдем на демонстрацию, требуя запрета или ограничения такой технологии или новой бизнес-модели. Возможно, мы будем ратовать за введение тарифных и налоговых льгот для своей отрасли. Все что угодно, только бы устаревшая бизнес-модель оставалась конкурентоспособной в мире, в котором уже нет места традиционным подходам. Как уже говорилось в предыдущей главе, это вполне типичная реакция.
Бывало и будет снова
Но не будем уподобляться сценаристам фильмов «Матрица»[81] или «Звездный крейсер "Галактика"»[82]. Надо оговориться, что цикл обновления технологий, которое вызывает к жизни абсолютно новые отрасли, но в то же время разрушительно влияет на модели занятости и общественное устройство, повторяется уже лет 200–250. Комментаторы, которыми я восхищаюсь, Рэй Курцвейл и Питер Диамандис[83], описывали эту перемену как часть грядущей «сингулярности». Диамандис называл ее веком изобилия[84], но у рабочего Ford в Детройте или Foxconn в Китае может быть совершенно другое мнение. Ткачи начала XIX века, трубочисты, пахари 1920-х, служащие проката видеокассет, операторы экспресс-проявки фотографий, газетные репортеры и водители такси – это все примеры занятости, на которой технологические изменения сказались особенно сильно. Даже ведущая к изобилию технология продолжает оставаться настолько же подрывной, насколько инновационной.
Несмотря на все попытки бизнеса адаптироваться к быстро меняющемуся миру интернета, главными на исходе этих лет оказались преимущественно новые игроки. Вот почему Apple и Spotify сегодня крупные музыкальные дистрибьюторы, вытеснившие Sony, Virgin и Tower Records, доминировавших в 1990-е. По той же причине Amazon Kindle и Apple iBooks показывают сегодня на книжном рынке самый быстрый рост, а книжные магазины Borders, Dymocks и Angus & Robertson больше не пользуются популярностью. По той же причине мы отказываемся от пакетов кабельного ТВ в пользу Netflix, Hulu и YouTube, а сеть Blockbuster не выжила, когда ее магазины оказались анахронизмом. Мы все больше заказываем на Amazon и Alibaba, вместо того чтобы сесть в машину и ехать в местный торговый центр. Более того, даже физически находясь в магазине Best Buy, мы сравниваем его цены с Amazon.
Всего несколько лет со всей очевидностью демонстрируют, что новые игроки, выстроившие свой бизнес иначе, просто лучше позиционированы, чтобы расти и использовать меняющееся поведение потребителя. В то время как старые ушли в оборону и пытаются помешать новичкам набрать скорость. Независимо от масштаба оборонительных действий через несколько лет оказывается, что прорыв состоялся: перестроились модели занятости, правительство уступило интересам экономического прогресса, и либо новые игроки поглотили старых, либо старые ушли на периферию, консолидировались и обслуживают небольшой сокращающийся рынок.
Пока не случалось так, чтобы старая бизнес-модель или отжившая технология продолжали доминировать на рынке. Изредка дело кончается тем, что старые бизнесы переоснащаются, пожирая сами себя, и успевают заново встать на ноги. Таким образом, технологические перемены практически всегда – подрывные.
Подрыв на протяжении веков
Каждая эпоха привносит в повседневную жизнь большие перемены в поведении потребителя, занятости и сервисах. То, за чем гонялись в 1920 году, больше не в ходу. Сегодня неотъемлемая часть человеческой жизни – смартфоны, особенно для молодежи. По последним исследованиям, почти 90 % тех, кто вступил во взрослую жизнь в 2000-е годы, сказали, что всегда носят смартфон с собой
