Эпоха «Черной смерти» в Золотой Орде и прилегающих регионах (конец XIII – первая половина XV вв.) - [56]

Если в целом оценивать основные современные исследовательские тенденции в западных научных кругах последних лет в области изучения «Черной смерти», то можно отметить доминирование исследований генома бактерии Yersinia pestis. В результате проведенных лабораторных изысканий в данной области было признано появление во время Второй пандемии более стойкого штамма чумной бактерии по сравнению с современным [Bos K.I., Herbing A., Sahl J., et. al., 2016]. При этом было обоснованно доказано влияние на формирование «Черной смерти» различных климатических факторов и экосистем [Green M.H, 2015a: 14]. В этом случае развитие международной торговли и военная активность ставились в прямую зависимость от факторов, ускоривших возникновение и дальнейшее распространение эпидемии средневековой чумы [Alfani G., 2013b; Curtis D.R., 2016]. В то же время, в западной историографии продолжилось признание влияния «Черной смерти» на социальное развитие западноевропейского общества [Alfani G., 2013a].

Появление исследований западных специалистов, посвященных «Черной смерти» на территории Золотой Орды и близлежащих регионов, в целом соответствует общемировой практике расширения исследовательского поля. На сегодняшний день была получена информация о средневековой эпидемии чумы в Северной Африке и Леванте [Andreozzi D., 2015; Varlik N., 2015b; Blazna T., Blazina Zl., Blazina V., 2015]. Это привело к изменению среди западных специалистов оценок интенсивности чумы и общего количества погибших [Fusco Id., 2009; Rommes R., 2015]. При этом прямым следствием «Черной смерти» были названы изменения экономических и управленческих структур европейских городов и государств. В качестве одного из новшеств в развитии западноевропейского общества явилось формирование новой социальной политики в отношении беднейших слоев населения. Кроме того, по мнению зарубежных авторов, одним из действенных социальных методов борьбы с эпидемией средневековой чумы стало внедрение мест карантина для зараженных [Alfani G., Melegaro A., 2010]. Однако, это не означало еще появления эффективной системы защиты от заболевания. Среди форм девиантного поведения в обществе были отмечены попытки убийств бедняков посредством больных чумой, а также борьба с инокультурными элементами в западноевропейских сообществах (еврейские погромы), поддержанная на уровне местных элит [Cohn S.K.Jr., 2007: 3–4]. Судя по всему, это являлось психологической и культурной реакцией общества на происходящее. Поэтому последнее рассматривается в качестве основного поведенческого мотива [Voitgländer N., Voth H.-J., 2012].

К сожалению, из-за малого количества нарративных источников по Золотой Орде, пока не представляется возможным получить выводы по численности населения и отчасти экономическим реалиям Улуса Джучи. В то же время, более богатый в этом плане ближневосточный регион позволяет лишь косвенно проанализировать аналогичные процессы, происходившие тогда в татарском средневековом государстве. Проанализировав ситуацию, сложившуюся сразу же после вспышки «Черной смерти» на Ближнем Востоке, современные исследователи пришли к выводу о долгосрочном повышении реальной заработной платы [Pamuk S., 2007]. Вместе с тем, эпидемия средневековой чумы в относительно малонаселенных районах евразийского континента путем нарушения баланса между скудным населением и богатыми ресурсами, привела к полной деградации экономики. И лишь в конце XVI в. можно говорить о временном восстановлении экономики [Nogal Al.C., De la Escosura L.P., 2013: 3]. При этом характерной чертой восточно-европейских стран стало ускорение процесса повторного закрепощения крестьян [Acemoglu D., Robinson J., 2013: 100–101], а также ускорение процесса внедрения новых технологий в сельском хозяйстве [Borsh S.J., 2005; Borsh S.J., 2015].

Для теоретического осмысления темы «Черной смерти» определенный интерес представляют исследования, опубликованные в 2016–2017 гг. Одним из самых крупных исследований является монография профессора Белфастского университета Б.М.С. Кэмпбелла [Campbell B.M.S., 2016]. Еще в опубликованных в 2010 г. статьях он обратил внимание на определяющую роль вспышек солнца, климатических изменений, антропологического и экологических факторов в процессе возникновения эпидемии средневековой чумы [Campbell B.M.S., 2010a; Campbell B.M.S., 2010b]. Данные выводы современного британского исследователя близки взглядам Б.В. Шмидта, У. Бюнгена и М.Г. Грин. Достаточно новаторским выглядит его предположение относительно систематического возникновения перед вспышками эпидемии чумы крупных эпизоотий среди домашних животных. Для «Черной смерти» такое бедствие было зафиксировано в 1314–1321 годах. Также профессором Белфастского университета было подмечено, что определенную роль в этом процессе сыграли климатические аномалии и снижение солнечной активности [Campbell B.M.S., 2010a: 14; Campbell B.M.S. 2016: 229–230]. Результатом чего стало наступление около 1280 г. «Малого Ледникового периода». Правда, по заключению самого исследователя, это не был единый процесс. Б.М.С. Кэмпбеллом были определены два пика климатических изменений в 1282–1342 и 1416–1534 гг. Причем сюда наложился период солнечного минимума (с 1270 по 1480 гг.) [Campbell B.M.S., О Grâda C., 2011: 865]. Внешним проявлением этих процессов стало около 1340 г. обострение политической ситуации на всем пространстве Европы и Ближнего Востока. Другим последствием, и куда более важным, по мнению исследователя, явился кризис сельского хозяйства и животноводства, что ускорило наступление масштабного голода [Campbell B.M.S, 2016: 253–262]. Проанализировав цены на пшеницу в Англии и Тоскане, исследователь определил самый голодный период — 1328–1333 гг. В условиях сформировавшейся единой торговой и транспортной системы голод в этот период принял катастрофический масштаб. Если сюда добавить ухудшение климата накануне вспышки «