Эпизод IV: Новая Надежда - [4]

Хотя его приятель и называл себя астро-дроидом (великолепный пример мании величия у низших роботов), но спасательную шлюпку под его управлением ждало что угодно, но только не мягкая посадка. Ц-ЗПО горестно вздохнул.

— Ты уверен, что знаешь как управлять этой шлюпкой? — — с беспокойством спросил он у коренастого дроида.

Ответные трели можно было перевести примерно так: «управлять — да, шлюпкой — нет, и садиться я тоже не умею!!!». Ц-ЗПО повторно вздохнул.

Бескрайние пустоши, отражая солнечные лучи, дышали жаром. Не так уж далеко от истины дошедшее от первых поселенцев присловье: скорее ослепнешь, глядя на выжженные равнины Татуина, чем посмотрев на любое из двух его огромных солнц. Но несмотря на жару, равнины, некогда бывшие дном давным-давно испарившихся морей, не были безжизненны. Для любой жизни главное одно — вода.

Но добыть воду на Татуине — задача не из легких. Атмосфера отдавала влагу крайне неохотно. Требовалось немало терпения, чтобы под жестоким голубым небом извлечь из воздуха водяные пары, сконденсировать их и оросить ими иссушенную поверхность. И работать для этого приходилось много.

На возвышенности, на сухом склоне, стоял пустынный влагоуловитель. Возле его неподвижной башни, заглубленной в песок и скалу, виднелась человеческая фигура, которая казалась прожаренной солнцем не меньше, чем металл влагоуловителя.

Молодого человека звали Люк Скайуокер, был он вдвое старше влагоуловителя, установленного десять лет назад, и сейчас негромко, но в весьма цветистых выражениях клял непослушный уплотнитель одной из заслонок. Время от времени он, отложив инструмент, стучал по уплотнителю кулаком. Ни тот, ни другой метод особо не помогали. Люк давно был уверен, что смазка из пазов вылезает лишь для того, чтобы набрать песку и превратиться в абразивную пасту. Он смахнул со лба пот и распрямил спину. Красотой юноша похвастаться не мог: самым привлекательным в нем было имя. Люк сердито разглядывал капризничающий механизм, а легкий ветерок трепал его волосы и подергивал за мешковатую рабочую рубаху. Нечего сердиться, убеждал он себя. Это всего лишь безмозглая машина.

Люк раздумывал, как получше поступить, и тут из-за влагоуловителя вывернул робот, неуклюже ощупывая поврежденную секцию. Из шести рук, полагающихся роботу модели «тредвелл», функционировали только три, а этот робот вдобавок выглядел изношеннее обувки на ногах Люка. Двигался он неуверенно, рывками.

Люк окинул робота грустным взглядом, затем склонил голову набок, глядя на небо. По-прежнему ни облачка, ни клочка, ни намека на него, и он знал, что иначе и не будет, пока он не починит влагоуловитель. Он вновь занялся ремонтом, и тут глаз его уловил ярко сверкнувшую точку. Торопливо отцепив от рабочего пояса макробинокль, юноша вскинул его к небу.

Люк жадно смотрел ввысь, жалея, что у него какой-то жалкий бинокль, а не настоящий телескоп. Он смотрел, мигом позабыв и про влагоу-ловители, и про жару, и про оставшуюся работу. Повесив бинокль на пояс, Люк повернулся и побежал к флаеру. Сзади его окликнули.

— Поживей! — нетерпеливо крикнул Люк. — Чего копаешься? Давай в машину.

«Тредвелл» двинулся к нему, замешкался, а потом завертелся на месте, из всех сочленений пошел дымок. Люк выкрикнул еще несколько распоряжений, а потом понял, что словами «тред-велла» уже не подгонишь.

На миг он подумал, не стоит ли забрать робота, но потом решил, что у того явно закоротило все что можно, а потому не стал задерживаться и запрыгнул в флаер. Недавно отремонтированный фла-ер с пульсирующим двигателем опасно накренился набок, потом, когда Люк уселся за панель управления, выровнялся. Зависнув в метре от песчаной почвы, летающая машинка вела себя точно лодка в волнующемся море. Люк врубил двигатель на полную мощность, отчего тот протестующе взвизгнул.

Взметнув песок, флаер устремился в сторону невидимого отсюда города Анкорхад.

Люк унесся прочь, оставив позади поднимающийся в чистое небо пустыни черный столб дыма от перегоревшего робота. Когда Люк вернется, робота может уже и не будет. На громадных пространствах Татуина найдутся падалыци-ки, охочие до брошенного металла.

***

Под беспощадным сиянием двух Тату белизной сверкали металлические и каменные здания. Стоявшие тесно, почти вплотную, они представляли собой то звено, которое объединяло широко разбросанную общину фермеров Анкорхада.

Сейчас пыльные немощеные улицы были тихи и безлюдны. В щелях под крышами бетонных домов лениво жужжали мухи-песчанки. Где-то вдалеке взлаивал басох — единственный признак, что здесь живут люди. Потом появилась одинокая старуха, плотно закутанная от солнца в металлизированную шаль. Старуха едва начала переходить улицу, как раздался нарастающий рев, и из-за дальнего угла выскочил сверкающий треугольник. Бабка оторопело выпучила глаза, сообразив, что флаер несется прямо на нее и не думает сворачивать. Она поспешно кинулась прочь.

Тяжело дыша, бабуся погрозила кулаком вслед пронесшемуся мимо флаеру и неожиданно басовито проорала:

— Эй, сорванцы, медленнее ездить не умеете?! Может, Люк ее и видел, но вряд ли услышал.