Эпистолярий - [3]

Здешний начальник меня агитировал, дескать,

Имя мне - Дань, а фамилия - Ли, ты - хранитель,

Главный хранитель архива в неведомом Чжоу...

Я соглашаюсь, он просит меня задержаться.

Дескать, прославлена мудрость моя в Поднебесной!

Вот ведь зараза,- подумал я, нежно кивая,-

Слушай же песню мою, караван мой заблудший:

Тьма вытекает из света (ну, сам понимаешь),

Дети из матери. Трогал ты в озере рыбу?

Сеешь пшеницу, а вырастает? - вот так вот...

Разбей своё знание!.. Чувствуешь лёгкое Дао?

Не торопись и дослушай, луань мой протухший.

Женщине не предлагаешь - и не получаешь отказа.

Разве уверен я в сливе, которая... (кстати -

Хочешь, поделимся?) Сладок ответ прозорливый! -

Нюхает. Что же? - возможно её уже ели...

И не однажды... Прекрасна весна на границе!

Мы расстаёмся, в дорогу даёт мне "на счастье"

Пяткою твёрдой под зад. На душе потеплело.

Тепло на душе, многие ли мне по силам.

Ты же инструкций держись и юани транжирь аккуратно.

Письма свои, если станет печально - в дупло,

Старому кедру. С любовью, цветок мой арбузный!

 В беседке на горе Мао-Шань

Помню я, помню дыханье зимы и ночлега

Мертвенный холод и посвист летящего снега.

Стар я, несносно дыхание тьмы мне и ветра -

Шляпа, по счастию, есть у меня голубая.

Жил я и шляпа целила меня голубая -

Ночью бездонной, в ненастье меня сберегая...

Время меняется - шляпа при мне остаётся,

Как и халат мой, застёгнутый справа налево.

Снова халат мой зелёный застёгнут налево,

Снова травинка раскрылась, тонка и несмела.

Шляпой своей голубою укрою травинку,

Лишь облака отряхну - вот и снова одет я.

Лишь облака отряхну и удобней устроюсь в халате...

Зреет зерно, Императору подати платят.

Знать, убивать и творить в этом сумрачном мире

Могут лишь воин, поэт и священник. Страна процветает -

Зреет зерно, Императору подати платят...

Стар я, несносно дыхание тьмы мне и ветра -

Шляпа, по счастию, есть у меня голубая.

Собственно, дело не в шляпе,

Под шляпою я понимаю,

Видишь ли - небо. И птицы по небу летают...

На горе Мао-Шань

Третьи сутки любуюсь долиной.

Что-нибудь съел, очевидно, я так понимаю.

 В лодке. Времена года.*

Светлые тучи расплылись по небу ночному -

Долго с осенних карнизов вода утекает.

...Белое поле блестит миллиардом снежинок -

Неуловимо одна в жаркой ладони исчезла.

...Чуть качнулась окации ветка прозрачная -

Женский след пузырится на мокрой дороге.

...Крепкие листья холодную влагу стряхнули -

Тёплое солнце упало на бледные пальцы.

 МЕЖДУ КРЕСТОМ И ПОЛУМЕСЯЦЕМ *

 ( воспоминанье об Испании )

 ***

Сытой отрыжкой встречает Кадис караваны,

Пальцами в тёплых носах ковыряют алькальды.

Славное время, кто хочет разжиться монетой,-

Сказал я,- Не правда ли?.. Зря я сказал эту фразу.

Бедный алькальдо бежал за мной, как угорелый!..

Я даже не думал, что так мне окажутся впору

Его башмаки. Панталоны, конечно, не очень...

Но в общем и целом смотрелось довольно неплохо.

Что знал я? испанец - всегда с собой носит наваху.

Табак завезён?.. или нет... Значит, что-нибудь курит!

Когда выпивает - щекочет за рёбра деваху...

Я, в общем, не сильно ошибся проведав Астурью.

Сизым туманом наполнена чаша долины,

Выпил до дна я её благородную горечь.

Горы Астурии! Камни в ущелиях длинных,

Полуразбойничья жизнь, Реконкиста и - полночь...

Пряности... Мёд ли, зерно или шёлк, я не знаю,

Что ещё в трюмах везли эти чёртовы мавры! -

Пряности! вот, что меня доканало... Ну, всё - вылезаю!

Лавру ли, мавру, но я,однозначно, не пара!

Скалится, нехристь, и ножиком делает знаки -

Я сразу прокоцал, мол, голову с плеч или мне же,

Скажем, лишь малую толику плоти... Да чёрт с ней! -

"Илля иль алла", - а то ещё, вправду, зарежут.

Кто мне сказал эту фразу: "Никто в Пиренеях

Даже не станет искать тебя!" Просто зас...

Тут аль-кабала! гверилья! опять же - евреи!

Между Луной и Крестом оказалось не много пространства.

Нырнув в Картахене, я вынырнул аж в Сарагосе!

Пока меня вычислят, я подлечусь и отъемся.

Жизнь как-то наладилась. Начал ходить даже в гости...

Ну, кто мне сказал эту фразу: "Никто в Пиренеях!.."

...Ещё инквизиции пышный цветок не ухожен,

Конкиста ещё и пушок на щеках не сбривала,

Ещё Барселона - и банки, и биржи, и дожи,

Ещё дуновенье!.. но слава Альгамбры увяла.

Крест превозмог и Луну, и меня, и не только...

Куда я подамся: в меджид или церковь - не чаю!

Портвейны всё хуже, всё больше подделок. Да болен

Всегда виноград, когда крестьянин нищает.

 ***

- Кто ты, путник полуночный?

Погоди, свечу я вздую...

Ты прозрачен, точно мёртвый

Дым над утреннею крышей.

Что несёшь ты под рубашкой?

- Ирис голубой несу я.

Но меня убили братья

На песках Гвадалавьяра...

Лепестки его согнулись,

Словно бабочкины крылья :

Вниз - подобьем балдахина,

Вверх - короной голубою!

Чтоб его никто не отнял,

Под рубашкой берегу я.

Но меня убили братья

На песках Гвадалавьяра...

Его мягкая корона

Легкомысленней испанской,

И в ненастье не укроет

Невесомым балдахином.

Он пропал, мой бедный ирис,

Под моей рубашкой пусто -

Я нашёл цветок заветный,

Но меня убили братья...

- Под твоей рубашкой, путник,

Пусто. Кто ты, полуночный?

- Ирис голубой ищу я -

Невесомый и прекрасный!

Лепестки его дрожали,

Словно бабочкины крылья:

Вниз - подобьем балдахина,

Вверх - короной голубою...

 * * *