— Вот уже и лето скоро закончится, — сказал Купавин, восседая за столом напротив Ивана Августовича. — А ведь, кажется, недавно только началось. Не успеешь оглянуться — пора и хлеб убирать с полей.
— Митрофан Васильевич, вы бы поторопили рабочих с ремонтом башни, — Штольцен откинулся на стуле. — Скоро дожди пойдут, а крыша ещё не перекрыта.
— Обязательно. Они мне обещали до осени управиться. Придётся напомнить… Что-то Алёша запропастился?
Но Рябичкин был уже рядом, открывал калитку в заборе, окружающем здание Канцелярии. С утра пораньше он бегал на почту, забрал письмо из столицы от Романа и корреспонденцию для станового пристава. Вот так пройтись утром по зелёным проспектам Новогиреево, вдохнуть душистый ранний воздух, поздороваться, поздравить знакомых с очередным прекрасным божьим днём — как он любил это. Такие мгновения и есть жизнь! Простые радости даруемые нам.
Взбежал по ступенькам, шагнул в кабинет Штольцена:
— Иван Августович, ваши письма и газеты. Митрофан, а тебе — ничего.
— Наши все дома сидят, — урядник всегда имел наготове дежурную поговорку. — А ты сам чего там прячешь? От полиции не утаишь.
— Из столицы пишут, — улыбнулся Рябичкин. — Сейчас посмотрим.
Он принялся распечатывать конверт.
Штольцен, тем временем, раскрыл «Московские ведомости» и углубился в чтение. Минут десять он молча изучал текст, а затем изумлённо воскликнул:
— Да-с… Господа, послушайте, что здесь написано… «Итальянский учёный М. провёл ряд опытов по осуществлению беспроволочной телеграфной связи, в результате которых смог передать сигнал на расстояние полутора миль. В Англии он сделал заявку для получения патента на «усовершенствование в передаче электрических импульсов и сигналов и в аппаратуре для него». Ранее М. не раскрывал для широкой публики содержания своих работ». Как вам это нравится?
— Опять нас обскакали эти иностранцы, — махнул рукой Купавин.
— Но мы же первые провели такие опыты, — Алексей слушал Ивана Августовича и машинально вскрывал конверт. Он вытащил из него сложенную вчетверо газету и развернул её. — Вот, наверное, Роман тоже об этом сообщает. Что-то подчёркнуто!
Митрофан Васильевич глянул с обратной стороны на газету.
— «Котлин», — прочёл он вслух. — Я про такие газеты и не слышал.
— Это кронштадтская. Здесь статья Попова «Телеграфирование без проводов», — Рябичкин уже пробежал глазами выделенный текст. — Александр Степанович выступает в защиту своего приоритета и напоминает о демонстрации им ранее подобного устройства на заседании физического отделения Русского физико-химического общества. Где же справедливость?! Изобретение принадлежит русской науке!
Рябичкин смотрел на Штольцена, Штольцен — на Рябичкина. Купавин смотрел на обоих сразу. Как сказал великий русский писатель Гоголь — «немая сцена»…
— А, знаете что, — неожиданно сказал Митрофан Васильевич. — Давайте в воскресенье за грибами сходим. Народ говорит в лесу грибов полно.
И сразу после этих слов в комнату вошла Серафима с чашками, и всё как-то завертелось, закружилось. На столе появились булочки, варенье, удивительно пахнущая колбаса, деревенское масло, свежий хлеб. Серафима заварила чай с мятой и жизнь помчалась дальше к новым радостям и заботам, оставляя прошлое позади…
