Эпик Московского уезда - [40]
Он уже начал отползать, когда почувствовал сзади движение. Оглянувшись, увидел светлое пятно бегущего Николки. Мальчик скинул сюртук и остался в рубахе. Боялся, наверное, что мать будет ругать, если измажет или порвёт парадную одежду.
— Ложись!.. Быстро!.. — крикнул Рябичкин.
В ту же секунду прозвучал выстрел. Пока длинный менял позицию, худой продолжал следить за противником.
Николка резко остановился и стал медленно заваливаться назад.
Нет… Так не должно быть… Это неправильно…
Алексей подбежал к мальчику и упал рядом на колени. На груди, на холщовой рубашке, расползалось ярко красное пятно.
— Дядя… Лёша… Мне больно…
Дыхание мальчика было хриплым. В горле забулькало, и на губах появилась кровавая пена.
— Николенька, зачем ты прибежал?! Я же просил!!!
— Я… хотел… — по маленькому телу пробежала дрожь. — Помочь…
Это были его последние слова. Маленький добрый человечек так мало радовался жизни.
Птицы смолкли.
… Мир перед глазами Алексея в одну секунду стал чёрно-белым. Все цвета и полутона исчезли. Остались два цвета. Добро и зло.
— Нет… Нет… — беззвучно повторяли губы.
Исчез и объём. Плоский лист бумаги с нарисованной углём жизнью. В таком мире нет места радости и любви, одна только месть. Чёрным зачеркнуть чёрное. Не стереть, а зачеркнуть.
Чтобы другим было видно!.. И чтобы в памяти осталось!..
Худой, рассчитывая, что застрелил преследователя, вылез из воды и подтаскивал тюк к краю берега. От угла пруда, тоже мокрый, спешил второй.
Словно в тумане Рябичкин встал за дерево и приготовился к стрельбе. Положил «Смит-Вессон» на поднятый локоть левой руки и прицелился. По науке, как учил Митрофан Васильевич. Прицелился не в худого, а во взрывчатку. Движения его были медленны и тяжеловесны. Длинный был на расстоянии десяти шагов, когда Алексей спустил курок…
Раздался взрыв такой силы, что на берегу образовалась воронка два метра в диаметре и полметра глубиной. Вверх поднялся столб гравия и земли. Длинного отбросило взрывной волной, и он остался лежать без движения. Что стало с худым пока было не ясно, туча пыли закрывала видимость.
С трудом передвигая ноги, Алексей пошёл к берегу. Растущие на пути деревья служили опорой.
Возле воронки лежало тело. Вернее то, что раньше им было. Ног не было совсем. Вместо них в остатках брюк проглядывали кровавые обрубки и месиво из мяса и костей. Левая рука тоже отсутствовала. Голова неестественно свёрнута и держится на остатках сухожилий. Острые камешки иссекли весь этот обрубок так, что верхней части лица практически не было. Но ниже носа всё сохранилось. И верхняя губа с характерным шрамом.
… Это не был мужчина…
Это то, что осталось от женщины. Здесь Лидия Неспешинская закончила свой, усеянный преступлениями жизненный путь.
Алексей побрёл ко второму. С трудом перевернул на спину. Так и есть — Колокольцев. Присел на корточки и пощупал пульс. Живой, просто контужен.
На противоположный берег Марлинского пруда выбежало несколько филёров, размахивая револьверами. Со всех ног они припустили к нему. Что-то кричали, спрашивали. Алексей ничего не слышал. Только неподвижным взглядом смотрел на дворец, всё более освещаемый восходящим солнцем.
Что было дальше, он практически не помнил. Позже Роман рассказывал, что когда он прибежал на место событий, Алексей лёжа закрывал собой мёртвое тело Николки и рыдал. В течение нескольких часов он никого не подпускал близко, с рычанием бросаясь на приближающихся людей. Потом, совершенно обессилев, потерял сознание.
Полицейские на носилках отнесли его в дом, и трое суток Цветков просидел рядом с постелью, пока Алексей не пришёл в себя. Постепенно он возвращался к жизни, восстанавливая способность видеть мир цветным…
— Колокольцева поместили в тюремную больницу, — рассказывал Роман. — У него контузия, но уже пришёл в себя и может разговаривать. Врачи высказывают надежду, что память восстановится полностью. Как только сможешь передвигаться, поедем допросим его. Я предварительно уже разговаривал. Человек он мягкий, открытый. Видимо находился под сильным влиянием Неспешинской. Теперь, освободившись от её гнёта, готов рассказать всё, что знает.
— А как… Николка… ?
— Похоронили сегодня, — тихо произнёс Цветков. — На кладбище строителей Петергофа. Здесь рядом в Александрии. Пока за тобой присматривал Федор, я был там. Сходим потом вместе.
— Давай я попробую сесть, — Рябичкин оторвал голову от подушки.
— Не спеши, — Роман придержал его за плечо. — Теперь спешить некуда. Когда доктор разрешит, тогда и встанешь. Нам с тобой ещё надо дело заканчивать.
7
Песок времени заносит прошлое. С каждым новым днём оно всё удаляется от нас. Новые дела, новые события. Что-то забывается, но не всё.
Алексей поправился, восстановил свои физические кондиции. Теперь он выглядел практически так же, как и раньше. Только лицом стал старше. В уголках глаз и рта появились морщинки и в волосах светились редкие серебряные блёстки. И сами глаза изменились. Взгляд стал более внимательным, более серьёзным.
Вдвоём с Цветковым они шагали по коридору тюремной больницы в Петропавловке. Шагали… Да вот, пожалуй, ещё походка стала другой — тяжеловесней, солидней. Спокойная походка знающего кое-что об этом мире мужчины.
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.
Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.
Знаменитая писательница, автор детективов Агата Кристи переживает сложный период: она потеряла мать – близкого ей человека, а муж тем временем увлекся другой женщиной и хочет оставить семью. Новая книга не пишется, одолевают горькие мысли, и в этой ситуации видится только один выход. Миссис Кристи в отчаянии, ей кажется, что она теряет связь с окружающим миром. Ее не покидает ощущение надвигающейся опасности… Однажды писательница спускается в лондонскую подземку, и чья-то рука подталкивает ее к краю платформы.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.