Эпик фейл - [4]

– Детали? – бросил Ибба, глядя в нереально голубые телескопы глаз Мишада.

– Похоже, тут мы нарвались на базу пиратов, – проскрипел Мишад. – Постоянную базу. При атаке заповедных планет, пираты обычно вывешивают над ними свою сеть искусственных спутников. В зависимости от размера рейда, от тридцати до ста.

– А здесь сколько? – прищурился Ибба, уже предчувствуя нехорошее.

– Двенадцать тысяч, – скрежетнул Мишад. – Две трети – нерабочие. Излучение просто зашкаливает. Фон.

– Нерабочие? – подал голос молчавший до этого Дегир. – Точно пираты.

Спорить с ним не стал никто. О чем тут спорить? Только плюющие на временное пристанище пираты могут загаживать орбитальное пространство всяких хламом. Любое нормальное правительство первым делом налаживает утилизацию космических отходов.

– Н-да, – Ибба в задумчивости потер щеку.

– Прорываемся? – с надеждой в голосе подался вперед Данаб. Очень ему не хотелось быть чем-то округлым и неустойчивым. То ли дело настоящая драка с пиратами.

Двай-длор усмехнулся. Вот это команда. Перед ними захваченный пиратами мир, о котором еще предстоит доложить в Империю, а у них одно на уме: «пострелять можно?».

– А это не могут быть местные? – как ни странно, но это спросил Хиш, хотя, казалось, ему-то как раз и рваться в бой первому.

– Двенадцать тысяч искусственных объектов на орбите, появившиеся за три стандартных имперских цикла? – недоверчиво покривился Дегир. – Это тогда планета гениев. Их срочно надо в Империю принимать.

Хиш заткнулся. Действительно, такая скорость развития в галактике встречалась нечасто. Да что там «нечасто», вообще не встречалась.

– Решили, – прервал начинающийся обмен мнениями Ибба. – План не меняется. Даже упрощается. Прячемся на спутнике – и высаживаемся ускорением с платформы. Если там и вправду пираты, то нам каждая минута дорога. Заметят заранее – о высадке можно забыть. Дегир – остаешься на платформе. Обратно будешь забирать нас на ходу.

Жодон коротко кивнул. Нравится ему, или нет, а приказы не обсуждаются.

– Боевые капсулы готовы? – Ибба обвел взглядом тройку бойцов.

Три имперских салюта в ответ. Еще бы они не были готовы.

– Идем на прорыв, – Ибба остановил взгляд на Данабе. – А ты все равно у меня пойдешь в оболочке под местного.

Горечь имперского салюта Данаба могла соперничать с лучшими театральными постановками галактики. Но разжалобить готовящегося к бою Иббесана двай-длор Хараним Болена еще не удавалось никому.

– Поехали, – Ибба пружинисто выскочил из кресла.

* * *

Степаныч был честным. За это его уважала вся деревня. Вот, если Степаныч сказал, что завтра нажрется – слово держал, как из пушки. А сказал – на неделю в завязке: к бабке не ходи – ни капли в рот не возьмет.

Сегодня был первый день завязки. Ветер гнал вдоль по улице раскаленную пыль, солнце немилосердно пекло и без того трескающуюся голову, во рту поселилась мерзкая сухость, у соседа ждали кореша, но Степаныч был честным. Он сказал – послезавтра выйдет на работу и починит этот генератор, значит, так тому и быть.

Ледяная вода из колонки на минуту отогнала похмельную одурь, но недельный запой так просто не возьмешь. Степаныч с тоской поглядел по сторонам, прикинул, стоит ли идти домой и не заловят ли его там кореша, решил, что не стоит и заловят, и решительной куриной ковылялкой отправился к речке. Что лучше приводит в чувство, чем купание? Глядишь, ополоснешься, и жизнь легче покажется.

Бугры, которых надо было спускаться к реке, дышали полуденным зноем, нагретой травой, спелыми ягодами и еще Бог знает чем. В нынешнем состоянии оценить запах травостоя Степаныч был не готов. Он прикинул расстояние и вздохнул. Путь до лежащей внизу реки был не то чтобы неблизким сам по себе, так еще и возвращаться надо будет.

Но Степаныч был честным….

Позади остался один из трех холмов. Пот тек с похмельной головы градом, жить не хотелось вовсе. Поэтому, когда вокруг потемнело, Степаныч совершенно обоснованно воспринял это как неизбежное возмездие. Ну, что ж, когда-то и расплачиваться надо.

Степаныч горестно вздохнул, поднял голову…

… и понял, что расплата будет гораздо серьезнее.

Прямо на него, застилая полуденное солнце, с бледно-голубого раскаленного неба спускалось три темных угловатых кирпича. Кирпичи медленно снижались, хотя ни крыльев, ни еще чего-нибудь, предназначенного для полета у них не было. Но это было не самым страшным. Страшным было другое: безумным преддверием белой горячки, напоминающим о неизбежности расплаты (Степаныч уже не одного друга отправлял в диспансер), впереди угловатых кирпичей летел огромный желтый игрушечный медведь, смутно знакомый Степанычу по случайно виденному мультику. Но он точно помнил, что мультик тот был веселый, а медведь глупый. Но сейчас все шло точно по правилам «белочки»: плавно снижающийся медведь скалился во всю пасть, из которой торчало два отвратительных черных клыка. И клыки это смотрели точно на Степаныча. И, кажется, даже шевелились….

Вокруг начал нарастать давящий уши гул….

– Данаб? – Ибба не отрывался от сканеров. Странно, но они прошли через планетарную оборону, как нож сквозь масло. Ни одного выстрела, ни одного патрульного корабля. Какие-то странные тут пираты. Ну да дождемся информации от Дегира. Зря он что ли сиденье на платформе протирает?