Эпидемии. Так начиналась микробиология - [25]

Однако, кроме этой важнейшей задачи своей жизни, Кох иногда отрывался на другие работы, и здесь снова проявлялся его несравненный гений. Из этих работ второго периода его жизни, укажем, прежде всего, на установление принципов борьбы с заразными болезнями, а в частности, с холерой, с брюшным тифом и малярией. В этом отношении Кох придерживался такого взгляда. При заразных болезнях важнейшим очагом, из которого исходит инфекция, является больной человек, который и должен быть обезврежен. Ради этой последней цели нужно прежде всего озаботиться обнаружением соответственных больных, для чего и вырабатываются подходящие бактериологические методы. Затем обнаруженные больные должны быть сделаны безопасными для общества, что достигается или изолированием их от окружающих, или уничтожением в них, если это возможно, патогенных микробов.

Потушив, таким образом, все отдельные паразитарные очаги, мы кладем предел распространению инфекции. Особенная оригинальность и вместе с тем заслуга Коха в деле этой борьбы с заразами заключается в том, что она не оборонительная, а так сказать, наступательная. Кох требует создания особых войск – эпидемиологических отрядов, которые должны преследовать заразу повсюду, куда она укрывается. Так были организованы Кохом экспедиции на островки Италии для истребления малярии и большие постоянные организации в областях эпидемического распространения брюшного тифа, в Рейнских провинциях и Эльзас – Лотарингии. На том же, в сущности, наступательном принципе, основаны и знаменитые экспедиции Коха в Африку ради выяснения этиологии и организации борьбы с целым рядом тропических инфекций – чумы рогатого скота, пироплазмоза, малярии, реккуренса и сонной болезни. Эти экспедиции принесли массу ценного материала и повели, как известно, ко многим важным открытиям, которые и теперь стоят в центре всеобщего интереса. Для работ Коха и его учеников был устроен особый институт для заразных болезней, который и до сих пор остается важнейшим продуктивным центром в этой области.

Будучи по природе исследователем, Кох не любил преподавания и скоро отказался от предоставленной ему кафедры. Зато ученики его являются профессорами гигиены во всех германских университетах.

Если мы в заключение попытаемся охарактеризовать свойства гения Коха, то следует признать в нем яркий пример аналитического ума. Из тех двух элементарных умственных процессов, при помощи которых слагаются как простые суждения, так и великие открытия, нахождение сходства и установление различия, Кох оперирует, главным образом, с последним. Так, все его усилия направлены на точную характеристику каждого отдельного микроба, как самостоятельного вида и на установление определенных, хотя бы самых мельчайших и ускользающих от других наблюдателей, отличий этого микроба от соседних. Поэтому, вся сила и весь блеск работ Коха заключается не в каких-либо теориях и обобщениях, а в открытии все новых решающих отличительных признаков микробов и в нахождении новых методов для установки этих отличительных признаков.

Этот гений Коха был исторически необходим для быстрого развития бактериологии, очутившейся лицом к лицу с миром бесконечно малых, неуловимых созданий. Внести порядок и систему в этот новый мир мог только аналитический гений Коха, устанавливающий и разграничивавший в нем строго определенные виды. В этом свойстве ума Коха был залог его силы и источник его слабости. Исторически он был прав, потому что только редкие разграничения видов помогли нам разобраться в чудесном новом мире мельчайших существ. Но по существу, он – после великих обобщений Дарвина – разумеется, неправ, а бактериология, вероятно скоро дождется обобщающего гения, родственного Дарвину или Пастеру, и узнает от него, каким чудесным образом мир микробов, как и все живое, и даже быстрее остальных существ, подчиняется великому закону трансформизма.

К вопросу об изменчивости микробов

1946 г.

Первоначальные исследователи микробов, которые, кроме Пастера, не владели техникой чистых культур и не были проникнуты, подобно ему, убеждением, что зародышей нет только там, где их уничтожили, твердо верили в чрезвычайную изменчивость микробов.

Вслед за положением Галлиера о полиморфизме грибков, быстро опровергнутым ведущими ботаниками, появилось – в работах Бильрота, Негеля, Листера – учение об отсутствии определенного постоянного вида бактерий, об их крайнем полиморфизме.

Решительным противником безграничных превращений бактерий выступил Ф. Кон (1872–1883). Он установил, что у бактерий, как и у всех других организмов, имеются определенные и неизменные виды, различные по форме, свойствам и функциям. Открыв твердые среды для выращивания бактерий, Кох дал новые критерии для различения видов— способ роста, вид колоний.

Первый удар мономорфизму – учению об абсолютном постоянстве видов – нанес Пастер, доказавший, несмотря на возражения Коха и его учеников, возможность ослабления ядовитых микробов и создания из них безвредных рас.

По мере развития микробиологии совершенствовались методы отождествления бактерий. Так, при помощи агглютинации, фиксации комплемента и перитонеального лизиса удается отличить определенный вид бактерий от всех ему подобных.