Энфер. Время Теней - [49]

— Мертв. Знать не знаю, как бы нам пришлось выкручиваться, приведи он сюда своих сородичей. Так возрадуемся же, возлюбленные дети мои. Кара настигнет каждую особь из расы людей, осмелившуюся перешагнуть наш порог. — Асмодей легонько постучал костяшками по черепу парня. — Упокой тебя твой Господь, сынок.

Закончив тираду, он заложил руки за спину и почвалал на выход. Типа — я не наглый, просто должность у меня такая, привлекательного в ней мало.

У студентки глаза начали наливаться багровым сиянием. Но она не успела отвинтить Архивариусу голову…

Грянул мощный сдвоенный выстрел!!!

Все мельком глянули на медицинский монитор. Напрасно. Пульса не было. Оружие держали безжизненные руки!

Нага встрепенулась. Архивариусу может понадобиться медпомощь…

В противоположной стене коридора появился затянутый пылью пролом с осыпающимися краями. Из соседней палаты раздались громогласные проклятия вперемешку с покашливанием. Старик с натугой поднялся, у него не было заметно никаких ранений, но с губ на подбородок стекала черная кровь — сотрясение сердечной мышцы и разрыв нескольких сосудов от мощного давления. Заживет еще до вечера, если не лечить.

Архивариус сдавленно захихикал, но его тон был неожиданно серьезен:

— Вот и все. Я, в конце концов, изучил этот артефакт! Сколько десятилетий упоминания о нем будоражили мой разум, десятки раз он ускользал от моих рук. Не думал, что и за сотню лет нашелся бы оруженосец для этой своенравной игрушки, а вот оно как вышло. Странно только, что это оказался именно этот отрок. Судьба…

Главком с изумлением смотрел на Асмодея как на окончательно сбрендившего психопата.

— О чем вы говорите, почтенный? Какой уважающий себя артефакт подчинится людям? Этот мальчишка считает себя человеком, и я располагаю подтверждением тому…

— Да какой из него человек? — только отмахнулся Архивариус. — Он просто запутавшийся в хитросплетениях жизни мальчуган. Воздушный змей с оборвавшейся нитью. Шестеренка, потерявшая свое место в часах…

— Это, конечно, очень поэтично, но нам нужны доказательства, а не бесплотные рассуждения, — заметил директор.

— Доказательства вы уже прохлопали ушами, — грубо отрезал Асмодей, недовольный тем, что его речь прервали. — Право называться словом «человек», характеризующим личность, а не расу, монаду, несущую в себе частичку высшего созидания, еще нужно заслужить. Если же вы имели ввиду именно принадлежность к виду млекопитающих, то нормальные «люди» от таких повреждений сразу умирают.

— Не вижу различий — он мертв. Внесите ясность, — попросил главком.

— Еще вчера я мог с уверенностью сказать, что этот парнишка — натуральное чудовище. Астрал содрогался от малейших проявлений его Ауры. Сейчас это неважно. Как произнес один писатель: «истина редко бывает чистой, и никогда простой». Так уж ли важно кем он был? Меня более интересует, кем он стал… и не сломался ли? Мотылек вернулся в кокон, и превратился обратно в гусеницу. Станет ли она опять бабочкой, мне не известно… Тем не менее, я с гордостью принял бы эту «гусеницу» в Высшую Академию Энфер, без каких либо экзаменов. С легкостью рассеять голодного духа без ущерба для поглощенных им субстанций, это знаете ли, выходит далеко за грани возможностей человечества…

Директор Тачибана через каждые два слова порывался вставить вопрос, но хорошее воспитание подсказывало, что старших перебивать невежливо. Кеи Ибара был менее сдержан, но, перехватив предупреждающий взгляд Наги, он предпочел перетерпеть.

Асмодей, между прочим, продолжал словоизлияние:

— …его виртуозная манипуляция локальными черными дырами, высшим разделом непредсказуемой магии Тьмы, достойна преклонения. Ну да ладно. Я бы дал свое согласие на любое безумство с участием этого мальчика. Конечно, если бы он выжил…

Архивариус не успел закончить. Юноша стал заваливаться лицом навзничь, утянутый тяжестью двух револьверов. Студентка обхватила его за шею руками и горячо прижала к своей груди. Нага тяжело вздохнула и нежно погладила шелковистые волосы девушки, проводя рукой по длинным локонам с растрепанными концами.

Директор не стал мешать прощанию, и махнул призывно рукой, мол, пошли отсюда, поищем более пристойную для размышлений и диспутов обстановку.

Нага осторожно спросила свою подопечную:

— Этот мальчик был твоим другом?

Девушка улыбнулась горько.

— Друг? Какое смешное слово. Мне никто не нужен, и я никому не нужна. В подобных условия дружба невозможна. — Дальше ее тон кардинально изменился: — Но рядом с этим юношей я смогла забыть о границах отчуждения…

Тачибана вдруг покрылся холодным потом, как и впрочем, все остальные. Смерть ученика — смерть для Академии. Если срочно не предпринять необходимых мер и не поставить информационную блокаду…

Внезапный писк заставил всех нервно подскочить. Писк сменился неравномерными тихими ударами. На экране амплитуды сердцебиения, кардиограмма еле-еле отрывалась от сплошной линии, но пульс был! Демонов разом отвлек резкий порыв ветра — воробей, своим тельцем ударивший в окно. Когда взгляды снова скрестились на чудом воскресшем теле, чудовищных серебряных револьверов снова не было…