Энергоблок - [37]
В здании исполкома они поднялись на второй этаж и вошли в тесную приемную председателя. Секретарша, очень худая белокурая женщина с большим лошадиным лицом, стояла у шкафа и листала подшивку, разыскивая какую-то бумагу.
Она была в ярко-синем трикотажном платье, предельно плотно облегающем ее худосочную, почти лишенную форм, фигуру. На шум секретарша повернулась к вошедшим. Глаза карие, блестят. Сказала строго. Мягкий, не вполне правильный выговор:
— Председатель не принимают… Смотрют бумаги… — И покраснела.
— Посиди, Сонечка, я сейчас… Просто интересно…
Соня, очень бледная, села. Ее лихорадило. Палин бросил на нее беспокойный взгляд и решительно прошел к председателю.
— Они не при… — начала было протестовать секретарша, но махнула рукой, когда дверь за Палиным захлопнулась.
Председатель исполкома возвышался над столом глыбой и действительно просматривал почту.
Палин знал, что он выходец из сельского хозяйства. То ли председатель колхоза в прошлом, то ли «Сельхозтехники». Очень крупный мужик. Очень. Чувствуется, что здесь ему не по себе. Но сидит же…
Огромное, очень щекастое, пожалуй, даже какое-то плотоядное продолговатое лицо. Глыбастый лысый череп. Глубоко сидящие глаза-буравчики.
Вдруг щеки председателя дрогнули, и кабинет заполнил очень насыщенный интонациями раскатистый утробный бас. Огромная ладонь, гармонично сопровождая голос, указала на стул.
— Садитесь, пожалуйста. Я вас слушаю… — Маленькие черные глазки председателя внимательно пошарили по палинскому лицу.
Палин подумал, что темнить и тянуть здесь нечего, да к тому же, кажется, и Сонечка неважно себя чувствует. Как бы не приступ…
— Я начальник отдела радиационной безопасности нашей атомной электростанции…
Щеки председателя снова смешно запульсировали, будто он играл на трубе, и откуда-то изнутри полился наполненный дружескими интонациями булькающий на этот раз бас.
— Очень рад! Очень приятно!
Палин протянул ему свою сильную большую руку, и председатель свободно утопил ее в своей огромной ладони.
— Я вас слушаю, дорогой… — и почему-то добавил: — коллега…
— Мы льем радиоактивную грязь в море… — Палин силился вспомнить имя-отчество председателя: кажется, Дмитрий Андреевич…
— Алексеич… — с хитрой улыбкой пробасил мэр.
— Так вот, Дмитрий Алексеевич, льем, — повторил Палин и вопросительно глянул на председателя, начиная соображать, что здесь тоже, видимо, пахнет проколом.
— Льете? Ну, что ж — где пьем, там и льем… Лес рубят — щепки летят… — Председатель откинулся на спинку, казалось, игрушечного кресла, сильно скрипнувщего, и от души расхохотался. — Кто же вам приказывает лить-то?! — спросил он, вытирая слезы и видя, что Палин суровеет.
— Начальство!
— Что ж, начальству виднее! — сказал мэр и снова расхохотался. — Нет, кроме шуток… — Успокоившись, он наклонился к Палину, задал новый вопрос: — А разве нельзя, извините мою необразованность, не лить?
— Можно… — Палин оживился. — Можно, но для этого надо остановить атомную электростанцию…
— Остановить атомную станцию?! — переспросил Дмитрий Алексеевич. — И надолго?
— На три-четыре месяца, пока не будет введен блок спецхимии в полном объеме.
Лицо председателя стало и вовсе серьезным. Он взял со стола свежий номер газеты.
— Вы не смотрели?.. Вот, пожалуйста… — он зачитал: «Сверхмощная АЭС… Первая в Европе…» Если не в мире… — добавил он уже от себя. — И это наша с вами электростанция… Я, например, горжусь, что Советская власть в моем лице тоже причастна к этому подвигу… Это прекрасно, знаете… — Председатель заглянул пытливо в глаза Палину, пытаясь что-то понять. — А что, это столь опасно?.. — спросил он приглушенно, и жирная кожа его обширного лба собралась не морщинами, а разноглубокими ямками. — Небось все это распадается, или как это у вас там… Но я вас понимаю… — Лицо его продолжало оставаться серьезным. — Вы взрослый человек… Сколько вам лет?.. Сорок три?.. Я на двадцать лет старше… В сорок три я был столь же горяч… Словом, я не хочу сказать, что надо лить в море… Но вы меня понимаете…
— Нет, не понимаю.
Председатель снизил голос до шепота.
— Мы кормимся около вас. В этом все дело…
Палин посмотрел на собеседника с изумлением, испытывая в то же время странное ощущение, будто он со всего маху ткнулся в комнату, туго набитую ватой. Он туда, а вата его оттуда… Будто издалека, услышал он булькающий, с мягкими интонациями бас:
— Скажите, пожалуйста, а насколько опасна ваша АЭС для местной, так сказать, популяции человеков? Для городка нашего, например… Лучи-то ваши достигают домов?
На этот раз расхохотался Палин. И тут распахнулась дверь, и в кабинет влетела встревоженная секретарша:
— Гражданин, вашей жене плохо!
Ощутив, как у него вдруг перехватило дыхание, Палин, сшибая стулья, кинулся в приемную.
— Сонечка! Что с тобой?! Милая!..
Смертельно бледная, жена его все еще сидела, откинувшись на спинку стула. Побелевшие губы конвульсивно вздрагивали. Она очень часто и прерывисто дышала.
«Приступ!» — мелькнуло у Палина, и он на мгновение растерялся.
— Вова… — еле слышно сказала Соня. — Мне плохо… Я хочу домой… Домой..
Он будто только и ждал этих слов. Схватил ее на руки. Она показалась ему легкой, как перышко. Как тогда в лесу… Очень давно… Она стыдливо отстранялась. А он бережно нес свою Соню и то кружился с нею на месте, весь распираемый все прибывающей силой, то подолгу шел, испытывая глубокую радость. Соня тихо смеялась. Счастливыми глазами смотрела на Палина. Он покачивал ее в руках, словно баюкая. Она закрывала глаза и будто засыпала. Но веки вздрагивали. Видно было, что она силится держать глаза закрытыми. Когда вспыхивало солнце в кроне деревьев, Палин видел тонкие, ветвистые и очень нежные прожилки на ее веках, и такой она казалась ему в эти мгновения хрупкой и беззащитной, так переполнялось его сердце желанием защитить и сберечь ее, что ком подкатывал к горлу и он ускорял шаги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книгу Григория Медведева составляют повести и рассказы, основанные на реальных событиях. Экстремальность обстановки, в которую попадают герои — действие происходит на атомных электростанциях и судах, — позволит читателю во многом по-новому взглянуть на проблему атомной энергетики.
Новая книга Григория Медведева, автора хорошо известной читателю «Чернобыльской хроники», включает цикл новых рассказов, повесть о трагически завершившемся эксперименте «Горячая камера» и очерк «После Чернобыля». В центре авторского внимания — наш современник, человек, как правило, поставленный в ситуацию экстремальную. Герои Медведева вынуждены делать выбор, который предопределяет самое главное — право на жизнь.
В книгу Семена Гехта вошли рассказы и повесть «Пароход идет в Яффу и обратно» (1936) — произведения, наиболее ярко представляющие этого писателя одесской школы. Пристальное внимание к происходящему, верность еврейской теме, драматические события жизни самого Гехта нашли отражение в его творчестве.
Марианна Викторовна Яблонская (1938—1980), известная драматическая актриса, была уроженкой Ленинграда. Там, в блокадном городе, прошло ее раннее детство. Там она окончила театральный институт, работала в театрах, написала первые рассказы. Ее проза по тематике — типичная проза сорокалетних, детьми переживших все ужасы войны, голода и послевоенной разрухи. Герои ее рассказов — ее ровесники, товарищи по двору, по школе, по театральной сцене. Ее прозе в большей мере свойствен драматизм, очевидно обусловленный нелегкими вехами биографии, блокадного детства.
Прижизненное издание для всех авторов. Среди авторов сборника: А. Ахматова, Вс. Рождественский, Ф. Сологуб, В. Ходасевич, Евг. Замятин, Мих. Зощенко, А. Ремизов, М. Шагинян, Вяч. Шишков, Г. Иванов, М. Кузмин, И. Одоевцева, Ник. Оцуп, Всев. Иванов, Ольга Форш и многие другие. Первое выступление М. Зощенко в печати.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.