Энергия Матери-Земли. Возвращение к истокам природы - [55]
Здесь также присутствуют отпечатки пальцев и ладоней художников — их подписи, знаки их «Я» — в живых ладонях, тянущихся к их последователям через пропасть времени. Они оставили стойкие образы важных и любимых вещей, богов и мечтаний. Они оставили самые святые выражения чуда и единения, свидетельства бракосочетания с природным местом, освященного в вечном искусстве.
Часто в современной, не связанной с Землей культуре, недостает не просто предметов искусства в нашей жизни, но искусства самой жизни: искусства сознательных, отзывчивых, полных радости отношений. Задача не только в том, чтобы отношения состоялись, но и в том, чтобы их наполняла красота! Важно не только удовлетворять потребности другого, но доставлять наслаждение теми средствами, что у нас для этого есть. В своих отношениях с Землей мы дарим ей свое внимание, любовь, защиту и наполненное искусством празднование совместного бытия. В нашей экстатической встрече кроется возможность для дальнейшего растворения границ. Границ между нами и Землей. Между силой Творения и сотворенным, между художником и искусством.
Слишком часто в этом обществе мы низводим искусство до видимых форм, которые, как кажется, существуют вне нас, до законченных и пригодных для продажи товаров, но не признаем, что это продолжающийся процесс, в котором существенную роль играем мы. Произнесите слово «искусство», и у многих в воображении возникнут образы мумифицированных картин, висящих в стерильных музеях; более привлекательная графика украшает рекламные щиты по краям автострады или лучшие драматические фильмы этого года. Для некоторых искусство — это то, что привлекало и наслаждало взор в течение всего того времени, как оно было создано рукой человека, в то время как для других его можно обнаружить только в некоторых творениях, стоящих особняком от остальных — призывающих, волнующих и обнажающих эмоции. Другие находят художественное совершенство, которое вряд ли возможно повторить на бумаге или в глине, в творениях Природы или Бога, в сиянии заката и грациозности трепещущих крыльев птиц. И наконец, все наше искусство, как и все люди, и все формы жизни... принадлежит Земле. Мы имеем в основе дикую и творческую Природу и получаем мощь от Духа.
То, о чем почти все мы забываем, — это насколько мы можем и должны быть участниками художественного процесса, в который погружены. Хотя мы можем считать себя «зрителями», неизбежно мы добавляем осознанность, переживание и эмоции в то, что в основном является обменом. Обмен с чьей-то картиной, с окружающей нас архитектурой или с тяжелыми облаками, нависающими над головами. Мы воистину являемся художниками, и у нас есть шанс превратить свою жизнь в искусство. Каждый из нас оставляет отпечаток на этом мире, и мы можем превратить его в настоящее отражение нашего истинного духа. Каждое действие, каждое движение или жест руки может быть искусством, передающим, кто мы и кем стремимся быть.
Мы художники, погруженные и вовлеченные в мир искусства через свои чувства. Качающиеся сосны, дикие одуванчики, взгляд в глаза возлюбленной: искусство, значимость и смысл. Фасад старинного здания викторианской эпохи, грубый ковбой, бренчащий песенку своей тридцатилетней жене, взлеты и развороты сноубордиста, даже один-единственный полностью сознательный вдох-выдох — искусство. Мы всегда и творцы, и зрители, помогающие творить и переделывать момент своим участием, своим желанием смотреть и чувствовать и своей настойчивостью в том, чтобы быть настоящими.
Возможно, мы именно так говорим о том, что такое истинное искусство — по тому, каким оно не является: не фальшивое, не вычурное, не поддельное в угоду смеху или состраданию. Настоящее искусство не оправдывается, не умоляет о прощении и не требует послушания. Оно является отражением всего этого и одновременно уникально, как нет ни одного одинакового стихотворения, картины или татуировки в мире — и, следовательно, оно не всегда удобно. Оно может быть предложением поделиться своими страхами, что каким-то образом усилит нашу надежду, а также демонстрацией невыносимой красоты. Оно может быть стихией и рассудительностью, дикостью и медитацией, смертью и перерождением. Может показаться, что оно занимает слишком много места, а может оставлять слишком много пространства нам. Может обнажать истины или же вуалировать их. Его ужасы напоминают нам о нашей смертности, а его сияние привлекает внимание к каждой неисполненной или оставшейся без внимания мечте.
Мы иногда чувствуем себя отделенными от процесса искусства, но в каждом из нас все еще живет ребенок, который все еще любит рисовать, держать в руке острый карандаш, разбрызгивать акварель или вдыхать аромат скипидара и льняного масла, которые разбавляют пигменты и связывают их с холстом. Видение может прийти так же немедленно, как и прикосновение — прямое и не нуждающееся в объяснении. Как священники и жрицы, мы церемониально готовим пустые листы из древесной плоти, высвобождаем свою жизненную силу в фонтане красных красок, освобожденных от всех предвзятых концепций о дизайне по мере того, как смысл становится главным. Человек никогда на самом деле не производит ни приключения, ни искусства. Мы сталкиваемся с ним, оно нас поглощает... и переделывает внутри себя! У искусства всегда есть цель, находящаяся за пределами набора намерений художника, и она приходит внезапно и уходит легко, как те замысловатые тибетские рисунки на песке, в вечно движущейся среде, в которых разные цвета обязательно будут накладываться один на другой, перепутываясь и смешиваясь, пока полностью не сольются, не станут неотличимы от ландшафта, из которого они и были взяты.
